Я спустился вниз, в кают-компанию, где мне был предоставлен ночлег в виде койко-места, прикрученного к потолку на втором ярусе, и раздербанил свой хорошо упакованный рюкзак. Мои соседи уже мирно посапывали и похрапывали, устав от перелета и того, чем они хариус запивали, а я вытянул из своего баула красный «яхтенный» комбинезон — полезная, надо полагать, на корабле штука. Я его специально купил, чтобы не промокнуть ни в лесу, ни на палубе! А когда его ещё одевать, если не сейчас? И я оделся тепло и красиво… и вышел на палубу полюбоваться небом, просторами и пивка попить.
Евгений Ефимович тоже не спал. Этот человек вообще не спит, если рядом есть «красиво» — он тоже любовался вечером. Романтик! Мы разговорились (как обычно).
— Ну, как вам вечерок, Евгений Ефимович?
— Да, вечер — изумительный! — отвечает ЕЕ (для краткости так буду иногда его называть). — Я смотрю, и просто не могу оторваться! Вроде бы надо идти спать — а спать не хочется. Не хочется пропустить такую красоту! Не могу оторваться — Байкал все же!.. Природа!.. Море, вода, горы!.. Что-то такое есть!.. Вот всё так идеально, так гармонично, так идеально, так!.. — он развел руки, показывая, как всё так дважды идеально!
Иногда можно спросить серьезно:
— Может, водочки дёрнем?
— Нет, — отвечает он, — водку не хочу. Здесь такая энергетика…
— Тогда, может, пива? — перебиваю я его, чтобы не слушать про эту «Энергетику» — задолбало сие модное слово.
— Пива — можно, — соглашается он…
И я облегченно выдыхаю:
— А то — «Энергетика», «Креативный», «Позиционировать»…
— Да-да, — хмыкнув, улыбается он, понимая, куда я гну (мы с полуслова друг друга понимаем) и тихо повторяет: — Да-да, «Позиционировать»…
Открыли баночки («Тыыщщщщьььььь»), чокнулись, глотнули.
Я закурил.
…И мы продолжили беседу, кормя птиц…
Кости тухлого хариуса, летевшая за кораблем, чайка даже не собиралась ловить.
— Не видит, — сказал Евгений Ефимович.
— Видит! Обожралась сволочь — даже прыгать за ними не хочет! — уточнил я.
— Не видит, — всё же настаивал ЕЕ.
Тогда я стал кидать куски вкусного, деревенского хлеба, сорок булок которого (зачем-то) мы купили в Еланцах.
Чайка, как скотина, стала нырять за хлебом в волны, и соблазнила ещё нескольких, неизвестно откуда взявшихся, чаек.
— Ещё как видит! — показал я пальцем на птичек.
— Действительно, — согласился Евгений Ефимович.
И перестали их кормить. Птички тут же исчезли (через пару минут). Все!
В небе внезапно зажглись две звезды.
— Марс и Венера? — предположил я.
— Наверное, — согласился ЕЕ. — Это планеты, звезд ещё не видно.
Мы крутили головами, пытаясь разглядеть ещё звезды.
— Может, НЛО? — на всякий случай спросил я.
Мы подходили к Рытому, и самое время было об этом заговорить.
(Телефон, ещё почему-то работал, и я под влиянием воздуха, неба и нежных лирических чувств, отправил Зайчонку СМСку с банальными тремя словами, типа: «Я тебя…» и так далее. Не знаю до сих пор, получила ли она их! А спрашивать не буду — молчит, и пусть молчит. Просто, перед Рытым хочется чего-нибудь теплое сказать… на прощание).
Звезды оказались не НЛО. А заодно ЕЕ рассказал мне, как он однажды увидел НЛО, а после выяснилось, что это испытания ракетоносителя, и всего лишь преломления атмосферой визуального восприятия движения космического (советского) аппарата. Тема НЛО закрылась!.. Но воздух всё равно пьянил.
— Всегда жалко, что в такие моменты рядом нет любимой, — сказал Любимов.
Я улыбнулся (вспомнив СМСку) и согласился:
— Да. Хочется, чтобы она была рядом. Но в том-то и дело, что только хочется. Жаль, но она, скорее всего, этого не поймет!..
В моих мозгах тоже порой возникают такие смелые желания, но я реально рассуждаю, что если бы рядом с кем-нибудь сейчас была любимая, она бы ничего не поняла, что это такой за вечер, смотрела бы на всё это совершенно другими глазами и просила бы помочь застелить ей постель или вынести мусор. Романтика вечера — это не для двоих! Это для одного — одинокого, далеко идущего и скучающего. Бабам — вообще не понять, что такое закаты, если они сами не одиноки и не далеко оторваны от дома! Поэтому, вздохнув, я добавил: «Точно!»
— Да, лучше, когда ты один.
— Вы мои мысли читаете, Евгений Ефимович!
Мы выпили ещё пивка и потрепались о бабах (о женщинах, простите) и о их любви. Так часто бывает.
Потом стемнело. И мы отправились спать.
На море был штиль. Море тоже спало.