Выбрать главу

Из-за пригорка на дорогу, ведущую к нам, вышел Андрей Валентинович. Он медленно брел, опираясь на палочку, и улыбался нам, когда поднимал голову в нашу сторону.

— Во, странствующий рыцарь, — произнес Евгений Ефимович.

— Да, очень, похож, — согласился я.

— А так и есть! — чуть повысив голос, чтобы звучало убедительней, сказал ЕЕ. — Он, действительно — РЫЦАРЬ.

— Вы имеете в виду его титул? — я краем уха на корабле прослышал, что АВ каким-то образом был посвящен в рыцари, но что и как, толком я не знал. Интересно было бы узнать. Поэтому я добавил: — Ему английская королева меч на плечо положила?

— Нет, не английская. Он, так сказать, немецкий рыцарь, из Габсбургов.

— О как! И за какие заслуги? — вопрос был не очень корректный, но я его уже ляпнул.

— В силу профессии, — коротко ответил Евгений Ефимович.

Выждав паузу и не услышав больше пояснений, я не стал уточнять, что это за «сила профессии», однако поинтересовался:

— И есть какая-то грамота, диплом или документ, подтверждающий это?

— Конечно, есть. И грамота и орден.

— Орден даже?! Солидно. Красивый.

— Красивый.

— Это очень приятно, наверное?

— Конечно, приятно. Ещё как!

Андрей Валентинович, уже поднимался на наш утес-балкон.

Не знаю, слышал он разговор или нет, но он, как обычно, улыбался.

— Сэр, идите, посмотрите, какая у нас красота. Да осторожней — тут высоко! — не удержался я, чтобы не вставить слово «сэр».

Андрей Валентинович, не смотря на наши предупреждения об осторожности, завороженный раскинувшимися красотами, ходил по самому краю обрыва, перелезая с камня на камень в поисках лучшего ракурса, и «жег пленку», забыв про опасность. А чего им — рыцарям — бояться высоты? Они уже давно на высоте, а падать им — не позволено ни при каких обстоятельствах. Даже, с утеса! Статус, титул и положение в высшем обществе всегда поддержат рыцаря на высоте!

А, впрочем, чепуха всё это. Лучше, посмотрите вокруг.

Через минуту, мы втроем молча сидели на камнях над обрывом, и смотрели с раздумьями в море. Больше нечего было сказать — всё сказано, слушайте тишину! И пусть кричат стрижи, и пусть гогочут чайки, и пусть бусинки уток качаются на волнах, пусть ветер морщинит серебряную дорожку солнца — всё вместе это не отвлекает нас слушать вечность!

Через какое-то время к нам присоединился Владимир Павлович, и теперь мы уже вчетвером, пока позволяет время, пошли бродить по острову, рассуждая о смысле бытия, о красоте природы и не рациональном использовании её, и неэффективной охране. Опять вспомнили, как все организовано в Швейцарии и других странах Европы, где гораздо меньшие просторы, но охрана природы поставлена на куда более качественный уровень. Мы могли бы еще долго «жаловаться» друг другу о подобных проблемах, если бы, случайно махнув палкой, не спугнули большой выводок куропаток. С бешеным шумом они сорвались из травы в метре от нас. Так и заикой можно остаться! Евгений Ефимович тут же вспомнил, как однажды на Кавказе, поздно вечером его напугал вот такой же выводок. Перед этим он видел следы барса, а ещё раньше ходили слухи, что появился барс, и что он может напасть на человека или наделать других бед. ЕЕ сознался, что подобный выводок в вечерней мгле очень похож первую секунду на барса, а уж потом хочется побыстрее добежать до дома, чтобы самому «не наделать бед».

И уже на закусочку, на обратном пути мы наткнулись на «Ведьмин круг». Иногда грибы почему-то растут точно по окружности. Здесь, на Ольхоне мы наткнулись на такой полукруг из крупных, размером с теннисные мячики, дождевиков. «Я лишь однажды видел полный круг!» — сказал Андрей Валентинович. Почему они так растут — предположений ни у кого не было. А для меня это вообще было новостью.

Через час мы были на «Фрегате», и отчаливали от этого места, чтобы причалить на последнюю ночевку поближе к «Ольхонским воротам», в бухте, про которую капитан нашего корабля Александр Андреевич сказал так: «Неповторимое место. Там есть, где рыбу закоптить. Не пожалеете. Да и отдохнете напоследок».

Расположившись на своем излюбленном месте, на капитанском мостике в удобно уложенных спасательных кругах, я смотрел на «проплывающие» мимо берега Острова. Тени от деревьев, лежали под деревьями, как выжженная земля — но то был оптический обман. Просто это редколесье Ольхона со стороны Большого Моря в это время года под данным освещением дает такой эффект. Ерунда, в другой бы момент я и не заметил этого, но сейчас, от нечего делать и от осознания того, что завтра я буду уже в своем душном городе, хотелось уловить и зафиксировать всё, что кажется необычным. Вот я и размечтался, попивая пивко.