— И я о том же! — Николай Алексеевич удовлетворенно откинулся на спинку сидения. — Две девятиэтажки! С лишним…
— Н-да! — Владимир Павлович почесал вспотевший затылок.
— Мне никогда таких денег не заработать, — вздохнул Алексеевич и отвернулся к окну.
Владимир Павлович молчал, глядя на книгу.
А остальные в уме пересчитывали, правда ли миллион, — это шестьдесят метров?!
Вместо эпилога
Вернувшись домой, я узнал что 15 или 16 июля мой пес Сальвадор умер. Черный, уже здоровенный пес — немецкая овчарка — пяти месяцев от роду, без каких-либо видимых причин, встал утром вялый, а к вечеру дух испустил. Что это? В эти дни мы были на Рытом.
Через несколько дней я созвонился с Евгением Ефимович. Его любимец, ездовая лохматая лайка, которую боготворил он, когда с придыханием рассказывал о ней тогда, в резиновой лодке между Святым Носом и Ольхоном, также ушла в мир иной. Это было трагедией для всей его семьи!
Позже, позвонил Владимир Павлович, сказал, что отправил мне фотографии, попросил выслать ему новую книгу Бурмейстера, в которой тот что-то там написал про инопланетян на Рытом… и, между делом сообщил, что и его домашний пес отдал концы.
Вот такие дела! Рытый — он всё-таки Рытый! Осторожней там, туристы!