Благодаря усилиям БАНН, королева была подготовлена к следующей ночи. Она огорошила вроде-бы-человека такими загадочными именами:
— Пизикьевич! Мискотач! Чичиков!
Но в ответ видела лишь отрицательное покачивание головой.
Приближался третий день. Королева была близка к отчаянию. И в тот момент, когда она почти потеряла надежду на спасение, к ней пришел один из агентов разведки и рассказал удивительную историю.
— Прошлой ночью, — сказал он, — я проходил мимо свалки подержанных машин неподалеку от дворца и обнаружил там старый «кадиллак», в котором явно кто-то жил. Перед «кадиллаком» горел костер, а вокруг костра прыгал на одной ножке маленький человечек в каракулевой шубе и медвежьей шапке. Он прыгал и весело пел:
— Скоро уж будет моим
Молодой королевы ребенок.
Денек подожду,
А назавтра придется забрать.
Схвачу, завернув его
В дюжину белых пеленок.
Рампельстилтскински
Прошу меня величать!
Легко представить, как улучшилось настроение королевы! И когда ночью появился вроде-бы-человек, она этак небрежно спросила:
— Кажется, вас зовут Рампельстилтскински?
Злоба исказила его лицо до почти неописуемого безобразия.
— Отдавай ребенка! — грубо крикнул он.
Королева не поверила своим ушам.
— Но, в соответствии с нашим последним договором, вы больше не имеете на него никаких прав! — воскликнула она.
— Какой еще договор? — нагло сказал Рампельстилтскински, взял ребенка и ушел.
Больше королева никогда с ним не встречалась.
Гилберт Грант
Хочу русалку!
Уит Хейнс отчаянно выругался, когда телефон зазвонил через секунду после того, как он бросил трубку. Он готов был проклясть идиота, таящегося на том конце провода, но при звуке женского голоса заставил себя успокоиться.
Звонила Дженис Грейсан.
— Привет, любимый!.. Отлично, а как ты?.. — Ему хотелось бы, чтобы ее голос звучал поживее. Когда говоришь с ней, всегда кажется, что она еще не проснулась. — Ланч? Я думаю, это возможно. В «Браво», двенадцать тридцать. Пока…
Повесив трубку, он вспомнил о предыдущем звонке, и его обычно приятное лицо сморщилось в гримасе отвращения.
Высокий, стройный молодой человек с открытым привлекательным лицом и жесткими черными волосами глубоко вздохнул и направился к кабинету, на котором висела табличка:
С. Б. Пейтон
Контроль платежей
С. Б. Пейтон отдал тридцать лучших лет своей жизни универмагу «Грейсан», и двадцать из них он возглавлял отдел контроля платежей. Низенький полный человек, казалось, всегда был готов к улыбке. Но если рассмотреть его лицо внимательно, поймешь, что ничего в нем не улыбается. Под припухшими веками скрывались холодные глазки, маленький, тонкогубый ротик с вечно загнутыми кверху уголками губ только делал вид, что улыбался, а сердце у этого человечка было размером с одноцентовую монетку.
В тот момент он сидел в своей излюбленной позе, сложив перед собой руки на поверхности стола и упершись взглядом в точку пространства в двух футах выше правого уха Хейнса.
— Что произошло со счетом Дэвиса? — мягко спросил Пейтон.
— Ничего не случилось. Я сразу же…
— Ничего?! — Удивление, прозвучавшее в голосе Пейтона, заставило его приподняться. — Человек скрывается, а для вас это ничего не значит?
— Как я мог догадаться, что Дэвис собирается сбежать? — спросил Хейнс. Он пытался не возмущаться и говорить спокойно. — Я взял его карточку и отправился к нему домой. Он живет в трехэтажном доме в Кенморе. Однокомнатная квартирка с махонькой кухней. Дэвис сидел дома, и наша мебель стояла в комнате. Телевизор, диван и аквариум. Больше никакой мебели в той квартире не было. Я сразу ему заявил: или платите немедленно, или мы вывезем мебель обратно. Он умолял дать ему два дня отсрочки…
Глаза Пейтона были ледяными, словно их только что вынули из морозилки.
— И вы ему поверили?! Вы дали ему два дня отсрочки. Как мило! Я удивлен, что вы вообще не посоветовали ему принять вещи от нас в подарок.
Кулаки Уита непроизвольно сжались. Он с трудом заставил себя улыбнуться. Он знал, что если сейчас не улыбнется, то может сорваться и наговорить лишнего, в чем будет потом раскаиваться.
Уголки губ Пейтона еще больше поднялись, что должно было обозначать улыбку.
— Разумеется, — продолжал Пейтон, — с вашей стороны было благородно дать тому человеку отсрочку. В конце концов, он не заплатил нам ни пенни, не ответил ни на одно наше письмо, за два месяца ни разу не подошел к телефону и, насколько мне известно, задолжал за квартиру. От таких людей надо держаться подальше. К счастью, сегодня утром я нашел его карточку и послал вас принять меры. Только что возвратился наш грузовик.
Никого дома они не застали, зато удалось вернуть диван и телевизор. А если бы мы подождали еще два дня, как вам того хотелось, мы обнаружили бы совершенно пустую квартиру. Теперь же вам придется любой ценой отыскать и вернуть аквариум. Мы не можем допустить, чтобы нас морочили.
Уит не смог больше сдержаться.
Он наклонился вперед, и его рот оказался в нескольких дюймах от лица Пейтона.
— Но почему? Почему именно я? У нас есть специальный сотрудник, который выслеживает беглецов. Да, может, я и ошибся, но этот парень показался мне больным и буквально умирающим с голода. Я не охотник, не загонщик, я не люблю травить людей.
Пейтон отклонился назад. Его пальцы выбивали нервную дробь по подлокотникам, голос звучал холодно.
— Я вас, Хейнс, на работу не брал. Мистер Грейсан сообщил мне, что в течение этого года вы будете здесь работать. Это сообщение поступило ко мне полгода назад. Значит, еще шесть месяцев я не могу вас уволить. Но давайте договоримся на будущее: мне плевать, что вы собираетесь унаследовать этот универмаг, мне плевать, внук ли вы самого Р. С. Хейнса или просто клерк, который получил повышение. Этот отдел возглавляю именно я. И я делаю это так, как считаю нужным. Когда я приказываю вам сделать что-то, делайте — или подавайте заявление об уходе! Я с самого начала подозревал, что Дэвис — пустой номер. Так и оказалось. На следующий день после того, как он получил нашу мебель, он бросил работу. Может быть, он рассчитывал на то, что мы махнем рукой. Но мошенник глубоко ошибся. И в один прекрасный день он снова пойдет на работу. И вот тогда мы обрушим на него такой штраф за воровство! Он горько пожалеет, что так поступил с нашим универмагом!
Уит автоматически кивал, соглашаясь с начальником.
— Теперь о вас, Хейнс. Я хочу, чтобы вы его отыскали. Приступайте немедленно! Отправляйтесь по тому же самому кенморскому адресу и начинайте раскручивать.
Больше мне вам сказать нечего. Сами решайте, как лучше действовать.
Уит понял, что попался. Конечно, он мог бы отказаться и вообще уйти с работы. Мог бы, да не мог. Поэтому он побрел в свою комнатушку. И там он трижды снимал телефонную трубку и трижды клал ее на место.
Дженис Грейсан не любила, когда ее подводили.
На четвертый раз он решился и набрал номер.
Он оказался прав. Когда он признался, что должен отказаться от ланча, голос ее стал холодным и чужим.
— Но, дорогой, — произнесла она с укоризной, словно обращалась к дурачку, — ты же должен прийти. Ты не умеешь себя поставить. Ты забываешь, что в один прекрасный день станешь полноправным партнером Грейсанов.
Ну как ей объяснить, что невозможно оскорбить Пейтона неподчинением? Пейтон отлично понимает, что неподчинение ему означает пресмыкательство перед самой Дженис Грейсан.
— Ну хорошо, — произнесла Дженис, и слова падали у нее изо рта, как сосульки. — Обойдусь без твоего драгоценного присутствия, если твоя работа означает для тебя больше, чем мое общество. Прощай!
Она бросила трубку, а он пожал плечами и подумал: хорошо бы ее мрачное настроение развеялось к вечеру. Они заказали столик в ночном клубе, новом и самом модном в городе.
Ее звали миссис Лоренц. Она видела, как тот человек тащил большой аквариум по черной лестнице.