Чтобы завершить создание герцогства, сэр Роджер определил его границы. Для этого было отмерено по десять полетов стрелы к северу и к югу от замка и по шесть к западу и востоку.
Сказать по правде, первые годы существования нового герцогства были очень тревожными. Карл дважды посылал экспедиции против сэра Роджера, и они дважды терпели поражение, не в силах противостоять мощи английских лучников. Монархи, правившие после Карла Мудрого, также не добились успеха в своих нападениях на герцогство. И в конце концов, по прошествии лет, герцогство Великий Фенвик было признано независимым государством со своим национальным флагом, на котором был изображен двуглавый орел, говорящий одним клювом «да», а другим «нет».
Мирно проходили столетия. Судьба распорядилась так, что сэр Роджер весьма удачно выбрал место для своего герцогства. Там не проходили великие торговые пути, не существовало залежей драгоценных металлов и камней, не было важных для торговли рек — словом, не было ничего, что могло бы привлечь завоевателей. Три долины, лежащие внутри границ герцогства, были умеренно, но не чрезмерно плодородны. Этого хватало, чтобы обеспечить население пищей и произвести вино на экспорт. На склонах гор с более скудной почвой паслись овцы, что давало людям мясо и шерсть, и герцогство тихо и незаметно просуществовало до двадцатого века.
Это счастливое состояние могло бы продолжаться и дольше, если бы не уменьшающееся плодородие почвы и не возрастающая численность народонаселения. На пороге двадцатого века в Великом Фенвике проживало четыре тысячи человек, к началу Первой мировой войны эта цифра увеличилась до четырех с половиной тысяч, а когда разразилась Вторая мировая война, в герцогстве насчитывалось уже шесть тысяч человек.
Пришлось импортировать пищу и одежду, и впервые за шестьсот лет своего существования Великий Фенвик, который страстно хотел остаться независимым, начал оглядываться вокруг в поисках возможностей заработать дополнительные средства на покрытие все возрастающих расходов.
План увеличения годового дохода при помощи добавления воды в экспортируемое «Пино Великий Фенвик» резко разделил герцогство на два противоборствующих лагеря. Лагерь разбавителей настаивал на том, что десять процентов воды в вине будет вовсе незаметно, тем более что восемьдесят процентов их вина покупают американцы, которые ценят этикетку, а не букет.
На выборах летом 1956 года разбавители провозгласили лозунг: «Да будет вода вином!» Он был поддержан докторами и виноделами, утверждавшими, будто бы вино, смешанное с водой, гораздо более здоровый напиток и его можно давать даже маленьким детям.
Противоположная партия анти-разбавителей называла этот план греховным обманом людей.
— Те, кто хотят добавить воды в «Пино Великий Фенвик», — негодовал князь Маунтджой, седовласый лидер партии анти-разбавителей, — готовы понизить ценность всякого произведения искусства. Они хотят, чтобы больше не было шедевров, а только сотни миллионов имитаций того, что раньше было уникальным. Скоро они захотят поместить Мону Лизу на почтовые марки. Вино «Пино Великий Фенвик» — кровь наших виноградников. Оно не может и не должно быть разведено. Этот кошмарный план, — продолжал возмущенный князь, — есть результат влияния враждебных идеологий. С одной стороны — это лицемерное влияние коммунистов из их кремлевских пещер, с другой — уловка капиталистов, сидящих в своих сверкающих американских небоскребах. Свобода, честь и будущее Великого Фенвика зависят от того, что мы скажем по поводу этого чудовищного плана на выборах в марте!
При подсчете голосов, поданных на выборах десяти членов Совета вольных, парламента Великого Фенвика, выяснилось, что среди них оказалось пятеро разбавителей и пятеро анти-разбавителей. В прошлом, во времена процветания герцогства, в таком случае должны были быть назначены повторные выборы, так как подобное равновесие означало бы только тупик в решении важных вопросов.
Однако в это весеннее время, когда людей нельзя отрывать от пахоты, сева и работы на овечьих пастбищах, устраивать повторные выборы было невозможно. И тогда дело передали на рассмотрение правительнице, герцогине Глориане XII, прелестной девушке двадцати двух лет, прямому потомку отважного сэра Роджера, основавшего государство.
Собрание, на котором герцогине был представлен кризис в Совете, можно было бы назвать историческим. Внешний мир этого события, правда, не заметил, но зато на первой странице «Вольного Фенвика», единственной газеты небольшого государства, ему посвятили целых две колонки.