Во время этого завтрака прибыл госсекретарь Соединенных Штатов Америки. Он с тревогой посмотрел на две стоящие машины, выпрыгнул из автомобиля, прежде чем тот остановился, и поспешил к Талли.
— Я приехал к герцогине Глориане с миссией из Соединенных Штатов Америки, — сказал он и вынул из портфеля документ, удостоверяющий его полномочия.
Талли медленно прочел бумагу.
— Вы прибыли под флагом перемирия? — спросил он. — Какой еще флаг перемирия? — удивился госсекретарь. — Наши страны находятся в состоянии войны, — решил напомнить ему Талли. — Если вы приехали на переговоры, мне приказано вас пропустить. В противном случае, вам не разрешается пересекать нашу границу, а если вы попытаетесь сделать это без разрешения, то будете арестованы.
— О’кей, — сказал госсекретарь, — я прибыл под флагом перемирия. — Он вынул из кармана белый носовой платок и помахал им в воздухе.
Лучники посторонились, чтобы дать госсекретарю пройти, и он зашагал к замку, держа в поднятой руке белый платок.
Через три часа госсекретарь вернулся, сел в машину и укатил в Мюнхен, откуда стал звонить в Белый дом.
— Господин президент, — сказал он, когда его соединили, — мир может быть заключен, но не на тех условиях, на которые мы рассчитывали. Великий Фенвик не вернет нам бомбу. Не вернет и Кокнитца. Они разработали план создания Лиги малых стран. Эта Лига, используя в качестве устрашения квадиум-бомбу, заставит большие страны — нас, Россию, Великобританию, Канаду и других — прекратить производство оружия массового уничтожения, а также создать международную комиссию, чтобы быть уверенным, что все точно исполняют соглашение.
— Это тот план, который мы предлагали десять лет назад, — заметил президент.
— Не совсем тот. Инспектировать будут малые страны, так как большие все равно не в состоянии доверять друг другу.
Некоторое время президент молчал, а потом сказал:
— Думаю, мы должны согласиться с этим планом. Мы готовы сделать хоть что-нибудь, что остановит эту ужасную гонку вооружений. А как насчет русских? Они ведь всегда становятся камнем преткновения.
— Похоже, им тоже придется согласиться. Тут есть некий Пирс Баскомб, чей сын Талли осуществил вторжение в Нью-Йорк и захватил бомбу и Кокнитца. Так вот, этот Пирс говорит, что если русские или кто-нибудь еще не согласится с этим планом, то Великий Фенвик взорвет квадиум-бомбу и сметет с лица Земли всю Европу.
— Разве Россию это напугает? — ответил президент. — Они и сами смели бы всю Европу, если бы им представилась такая возможность.
— Конечно, сама бомба для Советского Союза опасности не представляет, но последствия взрыва таковы, что для них будут губительны западные ветры из Европы. Они уничтожат тысячи и тысячи людей и сделают бесплодной их землю. Нет, на такой риск Советы не пойдут.
— А вы верите, что они действительно взорвут бомбу? — спросил президент.
— Господин президент, а вы могли бы поверить, что двадцать лучников доплывут на жалком кораблике до Соединенных Штатов и высадятся на Манхэттене?
— Да. Я вас понял. Придется это дело обсудить в сенате. Думаю, мы с радостью примем предложение об инспектировании. Кстати, какие еще условия они выдвигают?
— Убрать с рынка «Пино» из Сан-Рафаэля, обеспечить свободную продажу вина «Пино Великий Фенвик» в Соединенных Штатах и пять миллионов долларов контрибуции.
— Вы сказали миллионов или биллионов? — переспросил президент.
— «М», миллионов, — ответил госсекретарь.
— Только пять миллионов! — воскликнул президент. — Да это меньше, чем мы тратим на один город в Германии!
— Разница состоит в том, что Германия проиграла войну, а Великий Фенвик выиграл, — сухо ответил госсекретарь. — Но есть одно дополнительное условие. Один из членов их совета министров по фамилии Бентер хочет использовать деньги на строительство завода по производству жевательной резинки со вкусом «Пино Великий Фенвик». И они требуют эксклюзивных прав на продажу этой резинки в Соединенных Штатах, да еще и без обложения налогами. Они посчитали, что этой прибыли им хватит для обеспечения их страны на долгие времена.
Президент рассмеялся.
— Готовьте проект мирного договора, соглашайтесь на их условия. А как насчет войск для их защиты?
— Они сказали, что им это вовсе не нужно. Я не настаивал.