— Но у меня нет таких денег, — пролепетала.
— Тогда предлагаю альтернативу. Сегодня я спущу воду в фонтане, а завтра ты придёшь и отремонтируешь тётку. Инвентарём и стройматериалами я, так и быть, тебя обеспечу.
— Но я не скульптор. И не каменщик. И даже не штукатур.
— Значит, будешь учиться.
— На тётке?
— Думаю, она потерпит.
— Но...
— Нет, ты, конечно, можешь отказаться, но тогда я обращусь в суд, и он заставит тебя выплатить всё до цента. Выбирай.
Да уж, большой выбор, ничего не скажешь! И дёрнул же меня нечистый приземлиться именно в этом бассейне! Теперь хлопот не оберёшься. Росс ведь знаменитость, а значит обладает такими связями и деньгами, что любая тяжба с ним — заведомо проигрышное дело. Я растерянно скользнула глазами по Питу, и он, поняв мой молчаливый призыв, решил прийти на помощь:
— Шеф, а можно я приду вместе со Стейси? В случившемся я вроде тоже как виновен.
— Но ты же не считаешь меня мелочным, верно?
Питер с таким усердием завертел головой, что, казалось, она вот-вот отвалится от шеи. Вот дурилка картонная! Готов перед этим мокрым пингвином на задних лапках танцевать. От меня он этого не дождётся!
— Тогда нет, — заключил он. — Это задание только для Стейси.
Я подняла на Росса глаза — осуждающие, чуть обиженные, немного раздосадованные, —осознавая, что так, наверное, смотрит жертва на своего палача. А он, прочитав по ним мои мысли, слегка улыбнулся одними уголками губ, заметив при этом:
— На каждую мышь, Стес, в этом мире есть кот.
Его тихий голос, опущенный до заговорщического шёпота, так хлёстко ворвался в мой разум, что я задохнулась от накрывшего меня цунами чувств — протестующих, возмущённых, непримиримых, — от которых я рисковала задохнуться. Это он кот? А я мышь? И он объявляет на меня охоту? Да я...! Да он...! Видя во мне, словно в зеркале, захлестнувшую меня бурю, Росс решил сделать контрольный выстрел и подбросить полено в костёр:
— Пожалуй, судебному приставу я позвоню прямо сейчас. Том, будь добр, подай телефон. Он — на столике между шезлонгами.
Честно говоря, в эту минуту мне хотелось разорвать его на части. На сотни кусков. На тысячу маленьких кумирчиков — таких же страшных и бородатых, как и он сам. И раздать тем лохушкам, которые по нему сохли. Чтобы на всех хватило. И чем только этот хлыщ так привлекал людей? Неужели это именно тот Энджелл Росс, о котором говорили так много хорошего, которым восхищались, которого ставили в пример? Знали ли поклонники, что ошибались? Кумиры в реальности далеко не такие, какими их хотят видеть.
— Не нужно — телефон, — проронила я негромко. — Не надо — приставу, — и, ощутив, как сердце прокачало по венам ядовитый холод поражения, тяжело вздохнула. — Я приду.
Спор
Признаваясь дядюшке Ау в том, что не являюсь скульптором, я, разумеется, сказала правду. Хотя и не всю. Нет, я, конечно же, им не была, но отношение к искусству всё-таки имела. Дело в том, что ещё с малых лет во мне проявилась одна особенность: я любила уют и комфорт и при первой же возможности его создавала. Помню, для всех своих кукол я обязательно строила жилища, которые затем обставляла картонной мебелью и оснащала прочей домашней утварью. А когда мне подарили котёнка, я превратила его домик в трёхэтажный дворец со множеством ходов-лабиринтов, на который даже соседи приходили поглазеть.
Эту тягу к усовершенствованию родители решили во мне поддержать, и в результате, повзрослев, я стала дизайнером-декоратором. И, надо заметить, довольно неплохим, о чём свидетельствовали благодарности от заказчиков и похвала от начальства. Поэтому, ненамеренно став причиной разрухи садового фонтана, я испытала не только угрызения совести, но и врождённое стремление вернуть ему атмосферу гармонии и чарующего спокойствия, которую он излучал. И даже кое-чего добавить. И, не поведи себя дядюшка Ау так вызывающе, я бы, пожалуй, так и поступила. Хотя, если верить Питеру, прожужжавшему мне все уши на обратном пути, вызывающе повела себя именно я. А обладатель зелёных глазищ и страхопудинской бороды, дескать, всего лишь достойно мне ответил.
Но как бы там ни было, а от его "достойного ответа" у меня прибавилось проблем. Во-первых, я человек довольно занятой, и на всякие-разные визиты к страшненьким огородным чучелам мне нужно выкраивать время. Во-вторых, растерзанный им парашют не остался для нас с Питером незамеченным (ну, конечно, кто бы его не заметил?!), и хозяин водных аттракционов, как я и предполагала, обязал нас выплатить его стоимость. Причём в кратчайшие сроки. По этой причине уже на следующий день мне довелось сделать то, что я не очень-то любила, но что делала всякий раз в экстренных случаях: напросилась на дополнительную работу к Берти Линчеру. Этот человек жил недалеко от меня и держал частное кафе, которое, надо признать, пользовалось спросом. Но была у его заведения одна беда: любвеобильный хозяин, не отягощающий себя высокими нормами морали. Нет, он вовсе не смотрел на подчинённых свысока, не считал их низменными рабами. Но, видимо, принимал значение своего имени всерьёз и действительно считал себя яркой и неотразимой персоной, поэтому в отношениях с официантками часто позволял себе вольности. Естественно, такого нахрапа не выдерживал никто, поэтому кафе Бертрана славилось текучкой. Пожалуй, его напор удавалось сдерживать только мне, но это было делом нелёгким и довольно неприятным, поэтому я и не работала у него постоянно. Правда, для этого была и ещё одна причина: дополнительная работа требовала дополнительных усилий и времени, которые, как правило, приходилось выкраивать из своего досуга. И в результате на отдых не оставалось практически ничего.