Пролистав пару страниц, я поняла, что люди написавшие статьи про гомосексуалистов, совершенно ничего не знают о их проблемах. Пустышки, высосанные из пальца. Слова и выражения не совместимые с жизнью обычных парней. Они больше рассказывают про звездные пары, про западных актеров и певцов.
Не в первый раз я решила посоветоваться с Аленой. И в первый раз я не поделилась проблемой с мужем.
Алена пришла через пару минут. Мой звонок ее насторожил.
– Яна, у тебя такой расстроенный вид. Что случилось? Ты заболела? – взволнованно спросила она.
– У меня все хорошо. А вот у… – Я подумала и решила начать с другого конца. – Скажи, если бы ты узнала, что твоя Дарья лесбиянка, что бы ты сделала?
– Яна, моя дочь не лесбиянка. – Алена с нежностью посмотрела на меня. – А если ты хочешь спросить о своем сыне, так прямо и говори. Зачем приписывать сюда мою дочь?
От неожиданности, я потеряла дар речи.
– Все знают об этом, – добила меня подруга.
– Все?
– Мы с Машкой уже давно это заметили. Только вы с Сашей не видите, что ваш мальчик пошел не…
– Почему вы мне ничего не рассказали? Я что последняя узнаю о том, что мой сын – гей?! – напала я на нее, постепенно переходя на крик. – И я вас считала своими подругами?!
– Успокойся, Яна. Как мы могли рассказать тебе такое? Ты бы нам не поверила. – Выпучив свои зеленые глазищи, Алена взмахнула руками, так сильно, что чуть не уронила папку с бумагами со стола. – Ты бы сама так поступила. Подумай.
Я села в кресло и взглянула на забавную мордашку подруги. Алена, виновато сложила миниатюрные ручки на коленях.
– Мир?
– Пока не знаю, – сухо ответила я.
– Милая, я знаю, как тебе сейчас тяжело.
– Дело не в этом. При чем здесь я? Вот моему сыну сейчас плохо, а я – переживу.
– Что думает об этом Саша? Как он воспринял новость?
– Он пока не знает. Павлу и так сейчас тяжело, ему не нужны нравоучения отца.
– Да уж! Узнать, что твой единственный сын – голубой, очень неприятно. Это сильно заденет Белова за живое.
– Что мне делать, Алена, скажи? Ты же умная, ты все знаешь. Это у меня все белое или черное. А у тебя голова работает по-другому, ни как у меня.
– Чем я могу помочь Павлу? – удивилась она.
– Поговори с ним, пожалуйста.
– С кем? С Пашей?
– Да.
– Яна, ты совсем с ума сошла? – покрутив пальцем у виска, сказала Алена. – Кто я такая, чтобы разговаривать с ним о жизни? Он не станет меня слушать или вовсе пошлет куда подальше. Попроси Андрея. Павел его уважает и прислушивается к его советам. А я не буду лезть в такие дела.
Я задумалась. Наверное, она права, нужно поговорить с Андреем. Почему я не подумала о нем раньше? Схватив телефон, я набрала его номер.
Алена привыкла к тому, что я могу вот так быстро прервать беседу и, не сказав ни слова, сразу же заняться другим делом. Она тактично вышла из кабинета и тихонько прикрыла за собой дверь.
По телефону мне никто не ответил. Только женский голос сообщил «абонент недоступен».
Уже через полчаса я подъехала к дому. В окнах на кухне горит свет.
Я открыла дверь, как обычно запертую на один замок, включила свет в прихожей, скинула сапоги на коврике, пальто повесила в шкаф. Мне в голову не пришло, что у Андрея могут быть гости, или он вообще не захочет меня видеть.
С кухни послышалась громкая музыка. Еще из коридора я почувствовала аромат чего-то жаренного, немного острого, вперемешку с экзотическим специями. Андрей встал у плиты, он не услышал, как я вошла. Музыка заглушила все вокруг. Сев за стол, я внимательно оглядела его с головы до ног. Худые бедра, обтянутые темно-синими трусами в мелкий горошек, медленно двигаются, попадают в такт. Босые пятки скользят по холодной плитке. В руках он держит острый, как бритва, нож и нарезает помидор тонкими ломтиками.
Когда песня закончилась, я громко сказала:
– Привет.
От неожиданности он подскочил на месте. Нож выпал из руки.
– Черт, Яна! Ты меня напугала!
Нажав кнопку на пульте, он выключил музыку.
– Прости, – скромно извинилась я.
– Ты так и будешь врываться ко мне, когда тебе вздумается? Почему ты не предупредила меня, что придешь? У тебя нет моего номера телефона?
– Я тебе звонила.
– Правда? Наверное, я не слышал, – рассеяно произнес он, а затем снова отвернулся к плите. – Ты голодная? Я пожарил картошку, еще есть салат и свежий хлеб.
Я подошла к нему сзади и заглянула через плечо. Картошка выглядит великолепно: с хрустящей золотистой корочкой и свежим укропом. В желудке стало тепло, от предвкушения такого пиршества.