– Неприличным?
– Есть же у людей такие вопросы, на которые хочется услышать ответ – а задать не можешь, потому, что они слишком откровенные.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, сколько сантиметров…
– Ты меряешь в сантиметрах? – сморщила я нос. – Это слишком вульгарно, Андрей. Даже для тебя.
– Я не о том.
– А я о том. Ты сам просил, говорить откровенно. Твои сантиметры я знаю, поэтому спрошу о другом. Где ты взял такие трусы?
– Трусы? – Он не сразу понял, о чем я веду речь. – Чем тебе не нравится мои трусы?
– Они забавные. Я никогда не видела у мужчин трусы в горошек.
– Янка, это не горошек, а точки. Они известной американской марки. Ты что совсем не следишь за модой?
– За трусами – нет, – совершенно серьезно ответила я, чем еще больше рассмешила его.
– Тебя интересуют только мои трусы?
– Конечно, нет. Мне интересно, почему ты так сильно потеешь? Или почему ты так много ешь? Почему ты стал таким волосатым? И откуда у тебя шрам на левой ноге над коленом? Почему от тебя пахнет детским мылом? Ты что не пользуешься гелем для душа или обычным мылом?
– Я даже не знаю с чего начать! – задыхаясь от смеха, еле проговорил он и пальцем смахнул со щеки скатившуюся слезу.
Я уже стала забывать, как он умеет заразительно смеяться, словно маленький ребенок, которого щекочут за пятки.
– Начни со шрама, – сказала я, как можно серьезнее.
– Ладно. – Он сделал глубокий вдох. – Еще в студенческие годы, мы с друзьями пошли в бар и напились там, как свиньи. Позже, к нам присоединились ребята с другого курса, и мы затеяли соревнования, кто больше выпьет пива. Я был судьей.
– А зачем нужен судья? Разве и так не видно, кто больше выпьет?
– Судья обязательно нужен. Тут свои правила. Один из этих пьяниц начал хитрить и не допивал по несколько глотков из бокала. Я возмутился, за что и получил по роже. Завязалась драка, и мне один здоровенный хрен порезал ногу осколком разбитой бутылки. Я попал в больницу, где мне наложили пару швов. А на следующий день меня вызвал директор университета и сообщил, что я лишен стипендии до конца учебы.
– Оказывается вы бунтарь, товарищ Нуманов? Не ожидала.
– Наверное, – скромно проговорил он. – А насчет мыла мне трудно ответить. Я никогда не мылся детским мылом. Ну, если только мама использовала его, чтобы оттереть мои вечно грязные в мазуте руки. Маленьким я очень любил лазить с отцом под машиной и что-нибудь чинить.
– Значит, ты пропах им на всю жизнь, – подытожила я.
– Какой там у тебя следующий вопрос? Про волосы?
– Да.
– Знаешь, почему я стал таким волосатым и вечно потею? Потому, что я вырос. Да, детка. Я не тот мальчик, которого ты помнишь. Я здоровенный, волосатый мужик. Иногда ругаюсь матом и храплю по ночам, а еще пью водку и много ем. Я ответил на твои вопросы?
Я отмахнулась рукой и промолчала. У меня больше нет вопросов.
Его телефон издал глухой звук, на дисплее высветилась фотография мартышки.
Андрей сразу ответил.
– Да. Привет. – Голос стал мягче. – Ты настоящая чума, Орлова! Я отдал тебе их еще на прошлой неделе. Почему не можешь? Посмотри на своем столе. Да. Нашла? Они в желтой папке. Ну, ты и древняя, Катька. Я же тебе предлагал скинуть на флэшку, а тебе все бумагу подавай. Из какого ты века выползла, задрыга? Да, да, да. Я понял. Да пошла ты… Знаешь куда? Именно. Пока.
Он убрал телефон в карман куртки. Меня чуть не разорвало любопытство. А может это ревность. Я вспомнила его разговор с Сашей, когда он рассказывал о своей девушке Кате. И тогда, это ужасно гадкое чувство, впервые за последние годы, заползло ко мне в душу.
– У меня еще один вопрос?
– Еще? – обрадовался Андрей. – Какой?
– Ну… – замялась я.
Но он меня опередил.
– Мой рост сто девяносто один. Вес примерно около восьмидесяти двух килограмм. Размер обуви сорок четвертый. Первая группа крови, положительная. В детстве переболел ветрянкой и еще какой-то хренью. Не помню какой. Цвет глаз – карий, волосы русые. Знаю три языка: русский, английский, немецкий. Люблю читать классику: Достоевского, Булгакова, Цветаеву. Из музыки предпочитаю рок, но только зарубежный. Я работаю архитектором в питерской мастерской, известной во всем мире. К тому же являюсь лауреатом Притцкеровской премии. Холост. Имею недвижимость в Берлине. Автомобиль Мерседес S – класса.