Прощай, прекрасная женщина. Прощай, несчастная душа.
Саша с Юлей прилетели рано утром. Только девочка переступила порог дома, как сразу же позвонила мне.
– Ты приедешь?
– Обязательно, – пообещала я.
Мы не виделись целый месяц.
– Мамочка, приезжай сегодня, – слезно запричитала дочка. – Я очень по тебе соскучилась.
А как я-то соскучилась! Мы не привыкли к таким долгим разлукам. Ребенку нужна мать, а мне нужна моя крошка, моя девочка, мое солнышко.
Я заглянула в комнату, Андрей спит. Обычно по субботам он долго валяется в постели. Еще только семь часов, у меня в запасе уйма времени. Утром на трассе свободно, можно доехать до поселка за тридцать минут.
Недолго думая, я схватила ключи от машины.
На выезде из города все же образовался небольшой затор: встала одна машина, за ней притулился троллейбус с опущенными рогами. Я объехала их по встречной полосе, а затем лихо вырулила на скоростную трассу, надавила на педаль и помчалась с привычной скоростью. Мне хватило двадцати минут, чтобы оказаться дома.
Я въехала во двор, припарковала машину под навесом, пока Николай не поставил свой побитый рыдван, и сразу же прошла по красной брусчатке в дом.
– Мамочка! – кинулась мне на шею Юля, когда я вошла в ее комнату.
Я крепко прижала девочку к груди.
– Ух! Как ты загорела, малышка!
– Это разве загар! – усмехнулась дочка. – Видела бы ты папу. Он черный, как папуас!
Усевшись на кровать, мы снова обнялись. Шелковые волосы Юли выгорели добела, щеки красные. За время поездки, как мне показалось, она немного подросла, стала взрослее, появился огонек в глазах, которого не было раньше.
Дочка рассказала мне о море, о шикарном номере, в котором жили, о том, как она познакомилась с мальчиком из соседнего отеля, как ходили в аквапарк и на каких побывали аттракционах. Потом показала все свои новые платья, разложила на полу целую коллекцию разноцветных платочков, сумочек, заколок.
– Какая красота! – воскликнула я. – Теперь тебе нужен еще один шкаф, чтобы поместить все это добро.
– Там столько красивых вещей. Ты не представляешь! Если бы я купила все, что понравилось…
– Ох, да! Можешь не говорить. Я знаю твои аппетиты.
– Это все мне купил папа, – гордо заявила девочка, как будто я этого не знаю. – Ему пришлось ходить со мной по магазинам. А он терпеть этого не может.
Я представила, как Саша мужественно бродил с дочерью по сувенирным лавкам, выбирал серебряные сережки, шелковые платочки, слушал ее бесконечную болтовню, потакал капризам.
– Теперь папа чаще будет покупать тебе подарки.
– Но я люблю ходить с тобой по магазинам. – Девочка обняла меня, и я почувствовала, как бьется ее сердечко. – Было не привычно отдыхать без тебя. Целый месяц мы жили с папой одни. Даже Паша нас бросил. Мы так давно планировали эту поездку, мечтали, что все вместе будем загорать на пляже, гулять вдоль берега моря. А тут… Мне было так грустно без вас.
У меня перехватило дыханье.
Это не Паша, Юля не умеет скрывать эмоции.
– Мне жаль, малышка.
– Мам, ты живешь с Андреем?
– Да.
– И ты уже не передумаешь?
Она знает ответ, но все же спросила.
– Тебе тяжело, но нужно привыкнуть к этому. Я не передумаю.
Девочка грустно улыбнулась.
– Папа очень скучает. Я слышала, как он плакал ночью. Конечно, он никогда не признается в этом и не покажет, что ему плохо. Но… Каждое утро начиналось с твоего имени. Вот мама бы сделала это. Вот мама бы сказала то. Маме понравились бы блины с джемом. Или еще что-то в этом роде. Он постоянно говорил о тебе. Еще рассказывал, как вы познакомились, как ты работала вместе с ним, как стала нашей мамой.
Я дотронулась рукой до блестящих волос. Моя куколка, как же ей тяжело.
– Это были чудесные времена. Когда я в первый раз увидела вас, то сразу поняла – вы мои дети.
– И тебе стало нас жалко? – с наивным видом спросила Юля.
– Только Павла, он много плакал и мало ел. – Улыбнулась я, вспоминая тот день. – Ты была другая: спокойная, веселая. Я полюбила вас с первой минуты.
Юля улыбнулась, но потом снова ее глаза стали грустными.
– Я не хочу, чтобы вы с папой развелись, – чуть не плача, пробормотала девочка. – Не могу даже думать о том, что ты живешь с другим мужчиной. Бедный папа. Что теперь будет с ним? Я-то ладно… переживу как-нибудь. А Пашка? Он такой слабый, беззащитный.
– Знаю, – только и смогла выговорить я.
Слезы подступили к горлу, но я все же их сдержала.
– Почему ты не можешь вернуться? Неужели Андрей тебе дороже папы?
– Нет, не дороже. Твой папа…