– Бред какой-то.
– Да это очень странно. И совсем не похоже на Андрея. Зная, его мягкий, уступчивый характер, трудно представить себе, что он мог так поступить. Вспомни, как он любил наших детей, помогал вам нянчиться с ними, когда я уезжал в командировки. Всегда был отзывчивым, добрым. А тут, отказывается от своего родного сына, так еще и жену обвиняет в измене.
– Не понятно.
– Иногда мне кажется, у него что-то не в порядке с головой. – Осторожно сказал Саша, боясь меня обидеть. – У него всегда были проблемы с психикой. Он восприимчивая натура, ранимая. Я боюсь, что на него так повлияла смерть отца. И эта преданная, а порой безумная, любовь к матери – тоже была не нормальной. Он оберегал ее как хрустальную вазу, не подпускал никого. А потом вдруг она тоже умерла, и это его полностью выбило из нормального состояния.
Да, в этом Саша прав, но о многом он умолчал. Андрей пытался покончить жизнь самоубийством, когда узнал, что мать выходит замуж. Затем полюбил меня, любовницу своего отчима. Его выгнали из дома и сделали изгоем. Он был одинок и очень зол. Молодой, красивый, талантливый парень – остался один, заброшенный в другую страну, забытый своей семьей. Все так и было. Разве можно его винить за то, что его жизнь так сложилась? Он стал тем, кого мы сами сделали из него. Родители умерли, любимая женщина предала, семья повернулась к нему спиной.
– Завтра я лечу по делам во Францию, а потом заеду в Берлин и встречусь с Евой, – продолжил Саша. – Кажется, там возникли проблемы с мальчиком. Ева не может дозвониться Андрею, поэтому, попросила меня приехать.
– Зачем ты вмешиваешься, Саша?
Прекрасно зная отзывчивую натуру своего мужа, я не удивилась тому, как быстро он откликнулся на просьбу о помощи.
– Это сын Андрея. А значит наш внук, наша кровь, наш ребенок, Яна. Как ты не понимаешь этого? Он не чужой, а наш.
– Милый, Андрей не твой сын.
– Он родной брат наших детей. А значит, этот малыш – наш внук.
Ему трудно понять поведение своего пасынка. Саша посвятил жизнь своим детям. У него тоже было трудное детство, может даже сложнее, чем у Андрея. Он не знал, что такое ласка. О нем никто не заботился. У него не было богатого отчима, не было братьев и сестер. Он сам получил образование, сам пробивался наверх и достиг небывалых высот. Из ущербного, всегда обиженного мальчика, он превратился в доброго и любящего мужчину. Его дети – это его богатство. Он сделал все, чтобы они выросли достойными людьми. Он дал им мать, дал кров, пищу, спокойствие в семье и стабильность в жизни. Их будущее тоже во многом зависит от него: у них будет хорошее образование, будет работа, они обеспечены жильем. Им не на что жаловаться, им достался прекрасный отец.
– Я подожду один месяц, – согласилась я. – Только не понимаю, что может измениться за это время?
– Да ничего, милая. Я просто, приеду через месяц, и мы спокойно займемся разводом.
Мы пообедали, потом Саша привез меня снова на работу. Выйдя из машины, он по привычки, обхватил меня рукой за талию и поцеловал в щеку.
Черная машина скрылась за поворотом. Я повернулась и столкнулась лицом к лицу с Андреем.
– Как мило, – ехидно заметил он.
Прислонившись плечом к стене дома, он спрятал руки в карманы брюк.
Надо же! Они оба решили в один день навестить меня. Вот это – совпадение.
– Привет, – ласково сказала я и поцеловала его в губы. – Что ты тут делаешь?
– Я хотел с тобой пообедать, но Алена сказала, что ты уехала с ним. – Взглянув на часы, он удивленно приподнял брови. – Ничего себе! Уже четыре часа. Вы обедали так долго? Видно, вы были очень голодные.
– Не надо, Андрей.
– А этот страстный поцелуй? Это, наверное, был десерт?
– Мы обсуждали наш развод.
– И как, все обсудили? А бутылочку вина вам преподнесли в качестве утешительного приза, или вы просто решили напиться от горя?
– Хватит, кривляться! – вспылила я. – Ты думаешь, что развод это пятиминутное дело? Хотя, о чем я говорю? Ты в этом деле – спец. Ты сам разводился два раза, а я пока только – один. Не доставай меня, Андрей, иначе это затянется надолго. И еще. Хватит меня ревновать к Саше. Засунь свои комплексы в задницу и не зли меня больше.
От удивления его глаза стали еще шире. Он всегда теряется, когда на него внезапно нападают. Вот если бы я стала извиняться или оправдываться, тут бы он не пожалел на меня ласковых слов и поиздевался бы на славу.