– Редко? А чем ты обычно пользовался?
– Ничем, – смутился он. – У меня было немного женщин. В основном они заботились об этом. И не смотри на меня так. Я много учился, мне было не до секса. Семь лет я провел в этом долбаном университете, закончил на отлично, был одним из лучших учеников, а потом переехал в Германию. Пока учил язык, пока привыкал к новой работе. Знаешь, как было тяжело?
– Про женщин, я подозревала. Но, причем здесь Марк? Почему ты не хотел ребенка от своей законной жены? Вот этого я не понимаю.
– А тебе и не надо понимать, – обиженно произнес он. – Хотя, нет. Я скажу тебе правду, раз ты сама не догадываешься.
– О чем не догадываюсь?
– Ты помнишь, мы ездили на озеро с Аленой и Димкой много лет назад? Я заметил у тебя внизу на животе шрам. Тогда ты рассказала мне о той страшной аварии, в которой погибла твоя мама, а тебя увезли в больницу и удалили матку. Помнишь, что я тебе тогда сказал?
– Помню. Ты сказал, что у нас будут дети. А я тебе ответила, что не могу их иметь.
– Вот именно. Я поклялся тогда, что у меня тоже никогда не будет детей, раз их не будет у тебя.
– Но, у меня есть дети. Путь не родные, но есть. А у тебя родной сын, и ты не можешь отказаться от него. Понимаешь, Андрей? Не можешь.
В карих глазах промелькнул дикий испуг. Он сел словно китайский болванчик на край кровати, опустил руки по швам и тупо уставился в одну точку. В комнате повисла гнетущая тишина. Прошло несколько минут, прежде чем он ожил. Пот тонкими струйками побежал вдоль позвоночника.
Я ощутила пальцами, как он дрожит всем телом.
– Ты хочешь, чтобы мы взяли его к себе? – безжизненным голосом спросил Андрей.
– А ты этого хочешь?
– Я сделаю, как ты скажешь.
– Наверное, ему будет лучше с твоим отцом.
– Ты не бросишь меня из-за него? – тем же безразличным тоном произнес он. – Ты меня не разлюбишь?
Он всегда боялся этого момента, и вот он наконец-то настал. Мой ответ решит нашу судьбу.
Столько лет он добивался моей любви, столько душевных мук пережил. Даже сейчас, он все еще сомневается в моих чувствах, но больше всего он сомневается в себе. И эти комплексы, и страхи разрушали его изнутри, создавая хаос в голове. Он не может справиться с проблемами, не может настроить свою жизнь на нужный лад.
– Я не брошу тебя, – твердо сказала я. – Но, ты мне пообещаешь, что придешь на день рождение Юли и Павла.
– И только?
– Для меня это важно. Они мои дети.
– Конечно, я приеду на их праздник. Я даже могу, не ехать в командировку. Только скажи, и я откажусь. – Андрей сполз на пол. Глаза лихорадочно заблестели, а без того всегда холодные руки стали совсем ледяными. – Эту выставку покажут через полгода в Берлине или в Риме. Я останусь дома, мы запремся на несколько дней и не будем выходить на улицу.
– У тебя уже билеты на руках. Ты уезжаешь всего на два дня.
– Да, причем здесь билеты? – Широкие брови взлетели высоко, собирая на лбу глубокие длинные складки. – Ты не хочешь, чтобы я остался с тобой?
– У меня много работы. Дети. Я тебе об этом уже говорила.
– Да, помню. Ты права. Мне нужно лететь.
Встав с пола, он подал мне руку. Для него конфликт улажен, но только не для меня.
Я отвернулась и, не обращая внимания на его жалостливый вид, ушла в другую комнату, закрыла за собой дверь. Мне больше нечего ему сказать. Андрей ждал, что я его обниму, поцелую, но ни как не ожидал, что я возьму и вот так просто, не сказав ни слова, уйду.
Тишина за дверью стала невозможно пугающей. Я знаю, что он стоит в коридоре. Ему тяжело уезжать с грузом на сердце. Он потерял самых близких людей: отца и мать, и теперь боится потерять еще и меня.
В свою очередь, мне тоже не нравится та обстановка, которая создалась у нас дома. Я люблю его больше всего на свете, но в тоже время, не могу понять – кого я люблю? Что он за человек? С одной стороны он открытый и добрый, с другой – замкнутый и вечно злой. Жить с ним, это все равно, что жить у подножья вулкана. Сегодня он тихий, а завтра – мгновенно закипает и полностью уничтожает все на своем пути.
Да, он такой, и никогда не станет другим.
Я вышла в коридор. Андрей спрятал руки за спину.
– Прости меня, – сказала я.
– Ты не должна просить прощение. – Проговорил он так тихо, что я еле расслышала его слова. – К сожалению, это я должен извиняться. Я не смогу совершить поступок, о котором ты меня просишь. А вот ты его уже совершила. Ты любишь меня, не смотря ни на что. Это сильный поступок, мышь. Очень сильный.
– Но, для меня это легко.
– Да, для тебя это легко. Ты гораздо сильнее и мудрее меня, Яна. Для тебя нет ничего невозможного. Ты самая чудесная женщина на свете. И я люблю тебя именно за это.