– Ты согласен быть ее рабом? – ошарашенная его словами, спросила я. – Не понимаю я этого, Андрей. Чем она так сильно притягивает вас? Я видела ее фотографии. Ничего красивого в ней нет. Обычная женщина, с самой обычной внешностью.
– Зачем тебе это нужно? Ты не мужчина, поэтому и не понимаешь. Если я тебе скажу, что она самая прекрасная женщина на свете. Тебя такой ответ устроит?
– Нет. Не утроит. Что есть в ней такого, чего нет во мне? Почему ты и твой отец всю жизнь воюете из-за нее? Она не красивая, не успешная в каком-нибудь деле, старше тебя на пять лет, она даже не может родить тебе детей. Ты сам рассказывал, что она грубая и голос у нее как у здоровенного мужика. К тому же она замужем. Так что же тебя так притягивает в ней?
– Возможно – секс, а может то, что она искренняя. Не знаю, Кать! – Он устало плюхнулся на кровать. – Иногда трудно объяснить, что тебе нравиться в человеке. У него есть глаза, голос, есть свой запах, который ты не можешь забыть всю жизнь. У Яны есть своеобразная черта – она умеет красиво молчать. И это главная ее особенность. Она никогда не ревнует, не устраивает скандалы, всегда довольна тем, что ты можешь ей предложить. Она может жить на одну копейку, но в тоже время скромна и когда есть миллион. Она не станет жаловать на жизнь, хотя ей пришлось пережить смерть матери. Она редко рассказывает о своем детстве и о том, что ей сделали операцию после страшной аварии. Но при всем этом, она умеет искренне плакать и совсем не умеет врать. Вот так. Что тебе еще рассказать о ней? Что тут не понятного?
Он замолчал, уставившись пустым взглядом на свои руки. Да, он не врет. Вся его жизнь связана с этой женщиной. И он никогда уже не сможет полюбить меня или еще кого-нибудь.
– Я не такой, как ты думаешь, Катя. Ты многого не знаешь про меня. Тебе нужен хороший мужчина. Ты умная, красивая. У тебя еще вся жизнь впереди. Когда-нибудь ты встретишь нормального парня и полюбишь его.
Он потянул меня за руку.
– Ладно, – усевшись рядом с ним на кровать, сказала я. – Даже не парься. Не надо было мне говорить об этом. И вообще забудь обо всей этой ерунде. Сегодня такой праздник, а мы сидим на кровати и льем слезы. Нужно ехать к тебе домой, а то мальчишки разнесут всю квартиру, а нам потом придется убирать за ними грязь. В прошлый раз у нас дома они приготовили курицу в духовке. Когда я пришла с работы, то не узнала свою кухню. Весь стол и пол были вымазаны кетчупом, на холодильнике остались следы от масленых рук. Нам с Сережкой пришлось намывать полы, а ребятам я дала тряпки и заставила, отчищать плиту и стол.
Остановка разрядилась, и мы оба немного расслабились. Андрей даже изобразил улыбку. Правда, она получилось слишком натянутой, но на душе все же стало теплее.
– Кстати ты заметила, как сильно наши мальчишки сдружились за такое короткое время? – сказал он и, как-то странно посмотрел на меня. – Павел только и говорит про Ваньку.
– Да уж. Целыми днями ходят вместе, как сиамские близнецы.
Я подошла к комоду и достала из шкатулки красивые длинные серьги, приложила к ушам и, как обезьянка, повертелась около зеркала. Темно-синие камни отбросили сотню мерцающих бликов. Эту красоту я давно не надевала. Но, сегодня такой повод…
– Тебе идет. – Андрей подошел ко мне сзади. – Катя, ты знаешь, что Павел голубой?
В зеркале отразились его глаза. Первое что мне пришло в голову – он врет. Но потом смысл его слов дошел до моего сознания, и я вдруг поняла, чего меня так сильно напрягало в отношениях моего сына с Павлом. Страх мгновенно сковал все тело.
Андрей обхватил меня рукой за талию и притянул к себе. Губы коснулись волос. Я резко дернулась, но он подтолкнул меня вперед и крепко прижал животом к комоду.
– Не надо. Успокойся. Все хорошо.
– Что хорошего? – В отчаянье крикнула я, снова пытаясь вырваться. – Почему ты мне говоришь об этом только сейчас? Отпусти, Андрей!
– Обещай, что не будешь меня бить.
– Не буду.
Он отпустил меня. Я резко развернулась и влепила ему увесистую оплеуху. Получилось очень громко. Он схватился за щеку и недовольно пробурчал:
– Я так и знал. Черт! Орлова! Ну, почему я всегда попадаюсь на эту уловку?
– Потому, что ты – идиот. Как ты мог скрывать от меня, что Павел голубой?
После страха, меня охватила паника. Губы задрожали, ноги заныли от напряжения, и появилось ощущение, что их совсем отрезали. Он обхватил меня руками за плечи и, чтобы я не упала, усадил на стул.