– У мамы юбилей в следующем месяце, – напомнил мне Сергей. – Она просила приехать. Но я ей объяснил, что у тебя отпуск только в июле, а у Вани соревнования в феврале. Она сказала, что может сама приедет к нам в гости.
Я разобрала его чемодан и половину вещей сразу же отложила в стирку. От них пахнет так, как будто их не стирали целый год.
– Что с твоей одеждой? – спросила я, сунув ему под нос пропахшую потом рубашку. – Где ты в ней валялся?
Сергей недовольно скривил тонкие, как ниточка, губы. Его бесит, когда я делаю ему замечания.
– Мама ее стирала. Ты снова принялась за свое, зайка? Не надо начинать все заново. Иначе мы поссоримся.
– Не называй меня зайкой, – сквозь зубы, прорычала я. – Твоя мать чем их стирает – скипидаром? Понюхай! Вонь такая, как будто ты валялся в мусорном бачке.
– Прекрати, Катерина. Давай не будем ссорить в первый же день. – Он быстро сменил тактику, старясь не разозлить меня еще больше. – Лучше расскажи, как вы отметили праздник? Ваня был дома или опять с этим противным парнем? Как там его? Павел, Петр?
– Павел – нормальный мальчик. И мы отметили Новый год с ним вместе.
Скинув белье в корзину, я прошла на кухню. Сергей поплелся за мной по пятам, предано заглядывая в глаза и стараясь, угадать в каком я сейчас настроении и к чему еще смогу придраться.
– Он был у нас? Вы отмечали втроем?
– Нет, мы были у Андрея.
– Опять Андрей! – закатив глаза, проворчал Сергей. – Как он мне надоел. Ты скоро позовешь его к нам жить. Мало того, что он ездит к твоим родителям на дачу и приходит на их дни рождения, так он еще и братика своего притащил в наш дом. Ему что больше некуда идти, кроме нас? Почему он не женится и не заведет своих детей? Ему уже за тридцать, а он все таскается к чужим женам. Не понимаю, как я это терплю?
– Я же терплю твою мать. Вот и ты смирись с тем, что у меня есть друг, который будет приходить к нам в гости и тащить в дом кого захочет. Понял? А если тебя что-то не устраивает, то вали к своей маме. Уж, она точно обрадуется, что ты ушел от дрянной сучки, которая столько лет изводила тебя своим мерзким характером.
– Прекрати, Катя! – заикаясь, проговорил он, выгораживая свою драгоценную мамочку. – Она, между прочим, любит тебя.
– Ага. Любит. – Усмехнулась я. – Как она может любить меня, когда у нее есть малюсенький, красивенький и самый умненький сынулечка? Твоя чокнутая мамашка не любит никого!
– Катя, – покраснев от смущения, пробормотал он и часто заморгал глазами. – Не наговаривай на мою мамочку. Вот она про тебя никогда плохого не говорит.
– Тогда почему ты живешь не со своей доброй и замечательной мамочкой, а повис на мне – ужасной и непорядочной женщине? Да, потому, что Пермь – это не Петербург. И там зарплаты такие же крошечные, как твои мозги.
– Ты считаешь, что я живу с тобой только из-за выгоды? – выпятив вперед свой увесистый живот, спросил Сергей. – Позволь напомнить тебе, что я живу с тобой потому, что ты больше никому не нужна.
Он гордо вскинул голову и даже втянул живот, чтобы показаться выше. Я промолчала. Связываться с дураком – себя не уважать.
– Вот скажи, кому ты нужна? Какой нормальный мужчина посмотрит на женщину, родившую ребенка в пятнадцать лет? Ты до сих пор кричишь по ночам и плачешь в подушку. Ты думаешь, я не слышу? Я знаю про всех монстров, живущих в твоей голове. Знаю, что ты никогда не сможешь жить полноценной жизнью, как все полноценные люди с полноценной психикой. Нет. Ты вышла за меня замуж, чтобы спрятаться от своих проблем и избежать новых, которые добьют тебя до конца, превратив окончательно в морального калеку. Тебе уже сейчас можно платить пособие по инвалидности, и не за физическое уродство, а за моральное.
Я выслушала его спокойно, без нервов, без упреков. Он прав. Что мне ему сказать?
– Что ты молчишь, Катерина? – Его левый глаз дернулся от напряжения. – Скажи, что-нибудь. Может, я ошибаюсь, и у тебя наконец-то появился мужчина? Или ты просто устала от меня и от всей нашей скучной и совершенно беспросветной жизни? А возможно, ты хочешь…
– Ты ошибаешься, – твердо сказала я. – У меня есть мужчина. Поэтому я хочу развестись с тобой и как можно быстрее.
– Это правда? – удивился он, совсем не ожидая такого ответа. Теперь у него задергались оба глаза. – И кто он, твой новый ухажер? Вернее, твой первый ухажер.
– Не твое дело. – Я махнула рукой.
– Дай-ка я угадаю. – Ехидно улыбнулся он. – Мне достаточно одной попытки, чтобы догадаться, что это Андрей.
Он захихикал. Его противный смех резанул мне слух.
– И что здесь смешного?