— И ты приехал убедить меня в этой твоей фантастической истории? — Мирон поднялся и прошел на кухню, откуда и вернулся с бутылкой водки. — Выпьем!
Водка быстро кончилась, друзья в полном молчании чокались и закусывали. Наконец Мирон произнес — На шизофреника ты не похож! Допустим я тебе поверил. Что ты задумал, рассказывай.
— Я уверен, что один и даже на пару с тобой, мы не сможем помочь нашей стране остаться на рельсах социализма. Да, мы можем убрать тех, кто несет опасность для СССР как бы высоко они не сидели, меня этому хорошо научили и девятка не защитит своих подопечных от моей снайперки. Нужны люди! В комитете, в МВД, в ГРУ наконец, то есть в силовых ведомствах, которые могут влиять на ситуацию. Этих чинуш из Политбюро, которые захватили власть нужно устранять и выдвигать на их место таких как Машеров, герой партизанской войны. И обязательно руководитель государства должен быть посвящен в знания будущего и на их основе вести внешнюю и внутреннюю политику. Я хочу встретиться с Воскресенской и с супругой Судоплатова. Зоя Ивановна хороший оперативный сотрудник и отличный аналитик, Эмма Карловна девять лет преподавала спецдисциплины в Центральной школе НКВД, переименованной потом Высшую школу МГБ. У нее масса выпускников, которые помнят и уважают ее. А они сейчас наверняка с большими звездами на погонах и их использование будет перспективным. Твой комитетчик сосед может быть нам полезным?
— Сергей на слово тебе в отличие от меня не поверит, я даже не знаю как к нему подступиться, но ты его сегодня задел конкретно! Я видел по его лицу. Будем думать. А как твои переселенцы?
— Попаданцы, так они себя называют. Оказывается у них даже жанр такой есть про тех, кто оказывается в прошлом или в магических мирах.
— Каких мирах?
— Сказочных, выдуманных. Я сам оху…л! Что с твоей женой, она у тебя болела я помню.
— Два года как схоронил свою Люсеньку! Рак у нее обнаружили, а он не лечится.
— Кстати да, как сказали мои попаданцы, «в СССР были великие врачи и ученые головы, но почти отсутствовала современная онкология — прежде всего высокие технологии. Отставание от Запада постепенно увеличивалось и увеличивалось.»
— Ладно, схожу к соседу, у него коньяк где-то затарен.
Глава 7
Открыла дверь жена соседа, Клавдия, неунывающая и жизнерадостная женщина, моложе мужа на шесть лет — Здравствуй сосед! Ты к моему Сереже?
— Привет, Клава, молодеешь и молодеешь. Как ваш сын? Я буквально на минуту, позови своего благоверного.
— Миша закончил Университет и по распределению уехал в Ленинград, ему там обещали служебную однушку недалеко от центра.
Соседка развернулась и исчезла в глубине трехкомнатной квартиры. Сосед вышел мрачный и по его виду было видно, что вернувшись в свою квартиру, накатил еще граммов триста минимум.
— Дружище! Выручай — у нас вся выпивка закончилась. А мы с другом трезвые как стеклышко. Даже непонятно с чего.
Сосед минуту смотрел в глаза Мирону, видно его «шарики зашли за ролики» и полкан мучительно пытался после недавнего разговора успокоить свою совесть, однако та так и жгла его изнутри. Наконец, приняв какое-то решение, сосед развернулся и направился в свой кабинет, забрав из своего запаса две бутылки кубинского рома национализированной компании, названной кубинцами Куба Рон, вернулся в коридор.
— Семилетней выдержки кубинский ром, мои бывшие сослуживцы подарили. Я тоже с вами выпью, мне нужно кое-что для себя понять.
Мирон с сомнением осмотрел чуть ли не «бьющего копытом» соседа и не стал спорить — Ну пойдем!
Вернувшись в свою квартиру, Мирон пропустил соседа вперед, тот, войдя в зал, выставил бутылки на стол и сел в кресло, где он до этого и сидел — Выпьем, Федор!
Выпив янтарного цвета приятный напиток Мирон его немедленно оценил — Божественный нектар!
Насыщенный аромат с нотами патоки, меда, ванили, перца, марципана. Гладкая плотная структура, пряный вкус с оттенками цитрусовых и тропических фруктов, продолжительное послевкусие делало этот напиток действительно сногсшибательным.
Сергей, опрокинув стопку, зажмурился как мартовский кот и цепко впился взглядом в гостя его друга и одновременно соседа
— Не скрою, ты меня действительно задел за живое! Но почему-то мне не верится, что будучи на моем месте, ты ликвидировал бы избранного руководителя Советского Союза! — комитетчик не отводил взгляда, ожидая ответа.
— Кем избранного? Народом? Нет! Его избрала кучка жаждающих власти, его выдвинуло Политбюро центрального комитета нашей с тобой партии, куда в отличие от нас на самый верх смогли пробраться приспособленцы и горлодеры, которые научились красиво говорить и поверившие в свою исключительность. Я по молодости сдуру наколол на груди портрет нашего вождя, товарища Сталина, так мне этот портрет после так называемого разоблачения культа поставили в вину не за наличие наколки у сотрудника ГРУ, а за сам лик товарища Сталина! И выше младшего лейтенанта мне не подняться, даже если я всех своих учеников сделаю мастерами рукопашного боя. А на твой вопрос я отвечу: я бы с чистой совестью как Меркадер оставил бы в башке кукурузника ледоруб, а всю гнилую верхушку нашей Партии отстрелял бы без всякой жалости, потому что на смену им придут те, кого тупо не пускают на Олимп, правящий Партией и страной. А ты, полковник! Сможешь ли ты поступить как настоящий коммунист-ленинец-сталинец и поможешь ли ты раздавить эту гниль?
Комитетчик молча поднялся и ушел в кухню, вернувшись с граненными стаканами — Что-то мы с вами не по-русски пьем! Я у тебя, сосед, из буфета нормальную посуду забрал — затем разлил почти «с горкой» рому.
Мирон с любопытством переводил взгляд то на одного своего друга, то на второго — За что выпьем, друзья?
Федор встал и произнес тост — За нашего любимого вождя, за товарища Сталина! Пусть земля будет ему пухом!
Молча поднялись хозяин квартиры и его сосед, опрокинули ром и сели, одновременно потянувшись к нарезанному сыру.
Еще минут пять закусывали в тишине и наконец, что-то для себя решив, Сергей разлил по стаканам ром и произнес, понизив голос — А не боишься, Федор, что после ликвидации Брежнева и всех членов Политбюро в стране не возникнет хаос и не станет только хуже?
Головня отрицательно покачал головой — Там, в будущем, после развала всех социалистических политических систем, после развала СЭВ, Варшавского договора, после распада СССР на пятнадцать республик также будут сомневаться и свои доводом приводя то, что в стране, которая ужалась в несколько раз, все ужасы позади и не хочется нарушать Стабильность! А вдруг станет хуже! Народ будет по сути превращен в рабов кучки олигархов и будет работать за еду, однако страх потерять хоть какую-то стабильность, пусть и отрицательную, заставит всех как в беспредельном тридцать седьмом году, когда троцкистов еще не вычистили из госбезопасности, засунуть языки в жопу и молчать, опасаясь репрессий. Ине смотри на меня, Сергей, как на сумасшедшего! Двое человек, погибнув в далеком две тысяче двадцать третьем году, оказались вновь в своих юношеских телах, опровергая этим фактом всю философию материализма! Они и поведали мне о своих прежних жизнях, убедительно продемонстрировав свои умения.
Мирон кивнул — Серега! Я давно знаю Федю. Он точно не шизофреник и я ему верю.
Сергей отставил стакан в сторону и будто преобразился — за столом сидел напряженный профессиональный, жесткий сотрудник КГБ, с жадностью глядящего на Головню — Кто они? Я бы хотел с ними встретиться и пообщаться.
— Извини, друг, но я тебе пока не доверяю! — Федор так же был готов ко всему, но в отличие от комитетчика, расслабился и, только немного напряг мышцы на ногах, начав их незаметно разминать, и начал концентрацию энергии, готовый при неожиданности отправить этого комитетчика на тот свет, тигром прыгнув из своего кресла.