Наконец объявили последний медленный танец и я притянул к себе запыхавшуюся Юлю, которая устало склонила голову на мое плечо. Пользуясь тем, что толпа сомкнулась, я медленно опускал свою руку все ниже и ниже, почувствовав как напряглась ее спина. Однако девочка лишь закусила губы и закрыла глаза. Моя рука поглаживала упругую попку, а мой член непроизвольно встал и уткнулся в живот моей партнерши по танцам. Та невольно отшатнулась и опять залилась краской. Скромница! Надеюсь, что она будет мне верной женой.
Я убрал руку на талию и прошептал ей на ухо — Ты мне очень нравишься, ты очень красивая!
— Неправда! Вы все млеете, глядя на Катьку! — разгневанный взгляд зеленых как омут глаз преобразил девушку, придав ей очарования.
— Это правда, будешь моей девушкой? Дождешься меня после учебы в Москве?
— Я тебя люблю, еще с шестого класса! Только не жди от меня близости, свою девственность я отдам только мужу!
Я мысленно чертыхнулся — зря покупал презики! А желание было просто сногсшибательным.
— Милая, я подожду. Я умею ждать. Я жду свою любовь уже больше семидесяти лет.
Юля непонимающе взглянула мне в глаза, но я прильнул к ее губам и в этот момент закончилась мелодия. Что ж мне так не везет!
PS Спасибо читателям за ваши лайки. Вадим Чинцов
Глава 5
В Москву мы отправились из Минска, куда вечером нас доставили на служебном УАЗике нашей части. Заняв свои места в двух двухместных спальных вагонах фирменного поезда «Беларусь», имевшем номер Два, мы помахали Семиному отцу, который наз и доставил из Марьиной Горки и как опытные путешественники убрали чемоданы и, собравшись в одном купе, разложили на столе часть своих продуктовых припасов, которых наши родные наложили полные сумки. Ехать нам предстояло около десяти часов, причем как уверила проводница, наш поезд никогда не опаздывает и приходит на конечный пункт вовремя, максимум выбиваясь из графика на пару минут.
В нашем составе до сих пор были «царские» вагоны немецкого производства, оборудованные мебелью из красного дерева с позолотой, креслом и умывальником. В спальных вагонах висели большие корабельные часы. Путешествие в фирменном поезде уже тогда можно было назвать комфортным: так, пассажирам застилали белье (кстати, такая традиция началась как раз с «двойки»), им приносили завтрак (заварной крупнолистовой чай и сухари), предлагали шахматы и шашки.
Уже темнело, поезд отправился и я невольно взглянул на часы: десять вечера. Мне «не повезло» — Сема и Генка ехали вместе, а мне достался сосед в хорошо сшитом из качественного материала костюме, с большим портфелем и в шляпе, с смутно знакомой внешностью, причем его провожали аж пятеро таких же представительных редко улыбающихся мужчин в возрасте, старательно демонстрировавших свое почтение к моему попутчику.
Сема с набитым ртом пробормотал — Юрец, а не Машеров ли твой сосед? Уж очень он на него похож, только твой помоложе чем на фото. Если это он, то уже как год он стал Первым секретарем ЦК КП Белоруссии.
Я хлопнул себя по лбу — Точно, он! А я гадаю, на кого он похож. Парни, бегом в мое купе, нам обязательно нужно воспользоваться шансом и свести с ним знакомство, пока он не лег спать!
Быстро перекусив, мы вернулись в купе, Машеров видно тоже только перекусил и теперь пил чай, просматривая какие-то бумаги.
— Извините, вы же Петр Миронович Машеров? — Семен сел рядом с мужчиной, а мы с Геной напротив, на моем спальном диванчике.
— Да, а откуда вы меня знаете, ребята? — густые брови удивленно «сложились домиком» и руководитель республики провел рукой по зачесанной назад прическе, отставив стакан чая в подстаканнике в сторону.
Гена вскочил и выпалил — Какой же комсомолец Белоруссии не знает вождя коммунистической партии нашей социалистической республики? Для нас честь познакомиться с вами, Петр Миронович! — наш друг протянул свою ладонь и Машеров пожал ее крепким мужским рукопожатием, затем протянул руку нам и мы с Семой так же по очереди пожали его руку.
— И куда же три комсомольца направились подальше от родного дома. Вы откуда сами?
Сема перехватил инициативу — Меня зовут Семен Стахевич, мои друзья, Юра Карпович и Гена Петров. Мы дети офицеров воинской части из Марьиной Горки и едем поступать в Москву в высшие учебные заведения. Я направлен в высшую школу КГБ, а мои друзья хотят поступать в высшую школу МВД. Гена грезит работать в уголовном розыске, а вот Юрий хочет стать справедливым и принципиально честным прокурором.
— Марьина Горка! Вот оно что. Знаю я эту воинскую часть, очень нужную работу выполняют ваши отцы, ребята! А почему ты, Юра, хочешь быть именно прокурором? Чем тебя привлекла именно эта профессия?
— Тем, что много приспособленцев пролезло и в торговлю и во все сферы нашего государства и я хочу выводить эту мерзость на суд советских людей и избавлять наш народ от всякой гнили.
— Интересно! А ты не хочешь попробовать себя сначала по комсомольской линии, а затем и по партийной? Поверь, роль Партии в построении социализма очень велика и нужна.
— А я и не сомневаюсь, напротив, я планирую помимо учебы активно принимать участие в общественной жизни нашего учебного заведения, впрочем как и мои друзья.
Машеров достал свою записную книжку — По очереди продиктуйте мне свои данные, я по мере возможности прослежу за вашей учебой и после получения вами офицерских погонов я может быть помогу талантливым землякам в случае распределения к черту на куличики трудоустроиться под моим приглядом в Минске.
Я благодарно прижал руку к груди — Огромное вам спасибо! Петр Миронович, мы много слышали о вашем партизанском героическом прошлом! Может поделитесь с потомками правдой о тяжести партизанской войны?
Машеров горько улыбнулся и начал вспоминать свое прошлое, мы же внимательно внимали руководителю компартии Белоруссии, не заметив как время перевалило за полночь.
Утром мы распрощались с легендарным человеком и, пожав его руку, поспешили к выходу на Белорусский вокзал. На площади к стоянке такси стояла очередь и мы, отстояв минут пятнадцать, загрузились в ГАЗ-21ТС, у этой модели передние сиденья были раздельными, в отличие от базовой модели. Сначала мы забросили Семена на Ленинградский проспект, где находилось основное же здание Высшей школы комитета, а сами продолжили движение почти на окраину города, на улицу Зои и Александра Космодемьянских.
Семен, проводив взглядом такси, уносящее его друзей, приготовил паспорт, комсомольский билет, аттестат о образовании и направление от военной части, перехватил поудобнее чемоданчик и направился к главному входу. Попасть дальше дежурного лейтенанта не удалось, тот по телефону вызвал как он выразился куратора, вскоре подошел капитан, наскоро просмотревший его документы и приветливо улыбнувшийся — Ну пойдем, Семен! Побеседуем!
Поднявшись на второй этаж, капитан остановился у одной из дверей и, открыв ее, пропустил Семена вперед — Заходи, присаживайся!
Капитан занял место за столом, а Семен сел на краешек стула с высокой спинкой и сложил руки на коленях, всем своим видом демонстрируя внимательность и готовность ответить на любой вопрос. Мельком оглянувшись, Семен обратил внимание на портрет Дзержинского, огромный старинный сейф и графин с водой на столе. Больше ничего в маленькой комнате не было.
Капитан еще раз просмотрел все документы, что получил от Семы и задал вопрос — А скажи-ка мне, Семен! Почему ты решил стать сотрудником комитета государственной безопасности?
— Я как вы знаете, сын офицера секретной воинской части и несколько раз приходилось общаться с вашим сотрудником, который ведает контрразведкой в этом подразделении. Благодаря этому общению я смог понять важность его работы. Мне как комсомольцу и будущему члену нашей коммунистической партии хочется приносить максимальную пользу своей стране. Сначала я как и двое моих друзей собирался поступить в высшую школу милиции, но после выпуска мне придется противостоять хулиганам, карманникам, и грабителям. А мне хочется выявлять настоящих врагов нашего государства.