Юльку в этом винить нельзя: она всегда была красивой, яркой, как бабочка, и в школе уже вовсю крутила любовь с парнями старше. А она, Маша…
— Я понимаю, твоя работа и все такое. Нужно выглядеть так, будто пошла на похороны любимой тетушки, — вклинилась в ее переживания Юлька. — Но! Время идет, мы не молодеем, а ты тем более!
Маша скуксилась.
Именно к подобному образу она стремилась все время работы в компании, и во многом этому имиджу была обязана продвижением по служебной лестнице, поднявшись до секретаря самого Александра Владимировича Баева, второго человека в компании.
Но именно поэтому никто не видел за этими очками живые глаза и горячее сердце!
Все привыкли, что в приемной сидит безликий робот, который раньше всех приходит на работу и позже всех уходит. При этом на нее всегда можно опереться, как на каменную стену, доверить любое дело и не сомневаться, что оно будет безукоризненно выполнено.
Стать каменной стеной! В двадцать три года!
— Дорогая, я понимаю, ты очень переживала после смерти мамы, но ведь прошел уже год! Тебе нужно прийти в себя, взбодриться и, самое главное, привести себя в порядок!
Юлька не сдавалась в своем стремлении донести до подруги свою философию, а Маша смотрела на ее ярко-красный рот и удивлялась. И как она может так легко и просто требовать жизненных изменений, о которых и подумать страшно.
Девушка была совсем одна: школьные подруги, которые постепенно исчезали, обзаведясь семьей и детьми, университетские знакомые, выбравшие карьерный путь, — все постепенно уходили из ее жизни, а Маша, стиснув зубы, стойко держалась, не сдаваясь одиночеству и отчаянию.
Но сейчас, именно сегодня, в этом кафе, глядя на ярко накрашенный Юлькин рот, девушка отчетливо понимала: она никому не нужна!
И неужели она, вполне приличная и умная девушка, позволит себе засохнуть в панцире, который прирастал годами? Нет! Юлька права. Ее жизни нужен новый импульс.
И он не заставит себя долго ждать!
Глава вторая, где появляется не тот герой
Утро понедельника — это утро понедельника, что ни говори. Автомобилисты передвигаются со скоростью света, подрезая друг друга, галдя и трубя клаксонами, мелкий дождик уныло накрапывает, намекая, что лучше всего было бы остаться дома, а прохожие торопятся, задевая друг друга то плечом, то сумкой.
Но среди всего этого оголтелого понедельника эффектно выделялась Мари.
Девушка единственная из всех улыбалась, поблескивая стёклами очков, стоя на остановке под козырьком. Ее прическа сразу привлекала внимание — накрученные кукольные
локоны неестественным каскадом лежали вокруг лица; под плащом угадывалась юбка — пачка нежно-розового цвета, словно девушка только вернулась с выпускного из детского сада; на ногах поблёскивали лакированные туфли с блестками по ободку.
Дождавшись нужной маршрутки, она легко, подражая балеринам из Большого, проскочила мимо стоявших на остановке людей, вспорхнула внутрь салона, оставив после себя шлейф приторно-сладких духов, от которых тут же расчихался пожилой мужчина с седой куцей бородкой, мило и немного коряво показала по пути «козу» мальчугану с матерью на остановке, и мальчонка расплакался, всполошив всех взрослых, которые не влезли в нужный автобус.
В салоне она расправила отвороты бежевого плаща и попыталась несколько раз отряхнуть с плеча прилипшую грязь. Разводы никуда не девались и только с третьего раза девушка поняла, что это не грязь, а всего лишь рисунок, выбитый на ткани. Ничуть не расстроившись этому обстоятельству, она отсчитала необходимую сумму из монет, сунула их водителю и обворожительно улыбнулась накрашенными яркой алой помадой губами.
Губы приподнялись и продемонстрировали красную полосу на зубах. Водитель, бросивший косой взгляд на девушку, вздрогнул и поспешил снова вернуть все внимание дороге, что-то пробурчав себе под нос, шевеля усищами, похожими на хвост толстого кота.
Мари подумала, что произвела неизгладимое впечатление своей красотой и, счастливо вздохнув, вышла из переполненного автобуса на улицу.
Она тут же втянулась в толпу сотрудников, которые шли с парковки к огромному зданию из стекла и бетона, не переставая радостно улыбаться каждому при встрече. Мужчины явно не оценивали жеста: кто-то закатывал глаза, кто-то приостанавливал шаг, чтобы пропустить ее вперед, а кто-то грубо игнорировал.