Мужчину будто подменили: он словно стал шире в плечах, выше ростом. И Татьяна Ивановна в ответ смотрела на него так, как смотрят на маму маленькие дети: с неприкрытой, откровенной любовью, доверчиво, искренне.
Маше показалось, что она будто подглядела в замочную скважину за чужим счастьем и поторопилась опустить глаза.
— И пусть благодаря этому нахалу я познакомилась со своим женихом, этот поступок и его поведение не уменьшает степень наглости! — продолжила разговор Татьяна Ивановна, выставляя новую чайную пару перед присевшим за стол мужчиной.
— Танюша, он исправился, — глубоким баритоном ответил Эдуард. — Ты же сама видишь, что с ним происходит. Он явно бывший легкоатлет, это видно по его спортивному сложению. И сейчас он очень много тренируется, постоянно бегает в парк и на площадку. Я думаю, он прислушался к твоему совету делать то, к чему лежит душа.
— Очень может быть, — поджала губы женщина.
Мари следила за их разговором с приятным чувством замершего путника, присевшего к теплому костру. Она отстраненно подумала, что тоже бы очень, просто до дрожи в пальцах, хотела бы, чтобы и ее вот так, со всеми недостатками, изъянами, принимал мужчина.
Причем совершенно конкретный.
Вдруг на столе запрыгал от виброзвонка телефон.
— Здравствуйте, это приемная Александра Баева, — сказал мелодичный голос и сердце Маши испуганно сжалось. — Мария Михайловна?
— Да, — Маша с тоской подумала, что голос нового секретаря очень ей нравится. Наверняка у них с Александром сложились прекрасные рабочие отношения. А может быть, и не только рабочие… Женщины с такими приятными голосами просто созданы для того, чтобы очаровывать других.
— Мы приглашаем вас на празднование пятнадцатилетия фирмы «Опережающее развитие»,
— ответила трубка.
— Но я уже. — попыталась сказать Маша, но не смогла, секретарь уже говорила дальше.
— Наш отдел проводит альтернативное празднование, мы приглашаем всех бывших, настоящих и будущих сотрудников фирмы, партнеров, неравнодушных людей на легкоатлетический пробег.
— Эм. но я.. — Маша подбирала слова для отказа, но не успела ничего сказать, потому что секретарь со своим волнующим голосом уже говорила дальше.
— Александр Владимирович несколько раз уточнял, что ваше присутствие необходимо. Как человека, который и придумал такой прекрасный способ поздравить фирму и заявить о себе.
— Тут таинственная секретарь понизила голос: — и от себя лично хочу поблагодарить вас за прекрасно организованное делопроизводство. Вы просто молодец. И будет плохо, если вы откажетесь от приглашения Александра Владимировича. Такими предложениями не разбрасываются.
Маша попрощалась и отключила телефон. Нужно было о многом подумать.
Бегом к счастью
На часах еще не было и четырех утра, а солнце палило нещадно. Сквозь не задёрнутые шторы ровно и горячо лился утренний поток лучей. Из окна доносилось радостное чириканье птиц, которые оповещали всех, что новый день наступил.
Воздух уже не был прозрачным и свежим, а значит, еще через несколько часов будет так жарко, что можно будет жарить яичницу не на огне, а на простой сковороде, даже без масла.
Маша прислушалась, ожидая, что прямо сейчас в раскрытую форточку ворвется звук газонокосилки и запах скошенной травы — дворник взял моду служить будильником жителям домов спозаранку, чтобы не обрабатывать газон по жаре.
Но ни через двадцать минут, ни через тридцать пунктуальный сотрудник ЖЭКа не объявился.
Маша задумалась, а потом поняла: ну конечно, сегодня же суббота!
И именно поэтому она не спит уже несколько часов. Причиной ее раннего пробуждения были не птицы, не знойный воздух, не громко тикающие часы.
Ее одолевали сомнения.
Мысли роились вокруг недавнего звонка с предыдущего места работы. «Опережающее развитие» и тут ее опередило! Только — только она начала успокаиваться, нашла себя в спорте и рисовании, как тут…
Она снова прокрутила недавний разговор в голове.
«Александр Владимирович несколько раз уточнял, что ваше присутствие необходимо», — сказала его новый секретарь. И в голове забилось одно-единственное слово: необходимо, необходимо.
Почему необходимо? Кому необходимо?
Неужели действительно — необходимо? Или это простая формальность — реверанс за то, что она предложила такую идею?