— Понимаю, вы… ненавидите меня, — начал я весьма вежливым, и даже, можно сказать, любезным тоном, однако эта любезность не произвела на мою собеседницу ни малейшего эффекта.
— Ты опозорил моего отца на всю Империю и упрятал за решетку, — сухо и без малейшего намека на дружелюбность, сказала Кристина, — ради красного словца. А он отдал службе в полиции большую часть своей жизни. И, ты думаешь, за это я должна тебя любить?
— Твой отец был гнилым легавым, — ответил я довольно жестко, в духе «коллег» Рика Ястреба, отбросив интеллигентские заморочки и будучи готовым к пощечине или чему-нибудь побольнее, — и если он угодил в тюрьму на любой другой планете, кроме Нэфуса, поверь — ему сейчас гораздо лучше, чем нам. Но я не за этим к тебе подошел. Мне ведь тоже не очень-то приятно общаться с человеком, едва не убившим меня. Проблема в том, что мы, будучи врагами, оказались… в одной лодке, что ли. И я хочу быть уверенным, что ты не выстрелишь мне в спину. И не побежишь с поля боя, когда всем нам, включая меня, будет грозить опасность. Вот, собственно, о чем речь.
Я замолчал. Кристина Мбанга тоже не спешила ни отвечать мне, ни уходить без ответа. Видимо, мои слова спровоцировали в ее душе настоящую войну, а установка на «кровную месть» и ненависть к «нехорошему журналюге Сальваторе» оказалась на линии огня. С минуту мы молчали, стоя один напротив другого, пока резкий окрик сержанта Цзюба не вывел нас из ступора.
— Эй, голубки! — рявкнул он чуть ли не под ухо мне, — отставить миловаться и вперед. Чужие не ждут. Смотрите!
Он указал на выход. Видимый в открытом проеме кусочек обычно черного неба теперь был озарен множеством маленьких, летящих вниз, огоньков.
— Одно могу обещать, — молвила наконец, шедшая рядом со мной, Кристина Мбанга, — что в спину не выстрелю. Разве что, если сам попробуешь удрать.
* * *
Честно говоря, необходимости в спешке у нас не было. Десантные боты чужих высаживались не на наши головы, и не на город, защищенный колпаком из пластика. В первую очередь миганов интересовал космопорт — в качестве плацдарма для пребывающих подкреплений. И только после овладения космопортом они начали наступление на город — в полном соответствии со своими мышиными привычками, то есть, снизу вверх. В данном случае это означало следующий порядок действий: как можно более глубокое проникновение в неподатливую, насквозь промерзшую кору Нэфуса, бурение туннелей, и, с их помощью, проход войск в подземные коммуникации города.
Именно там, в подземных коммуникациях, произошло наше первое столкновение с десантом миганов. Без ложной скромности скажу, что дыру в стене первым заметил я. И я же, используя свою винтовку, снял первого из чужих десантников. Поскольку наши защитные костюмы, а, точнее, их шлемы были оснащены средствами связи, я одновременно оповестил о подходе миганов своих боевых товарищей. Через минуту все отделение было рядом, и на пролезающих в дыру миганов обрушился шквальный огонь. Чужие отошли, оставив возле дыры несколько обугленных трупов, а к характерным для подземных городских сооружений неприятным запахам примешалось мощное амбре горелого мяса.
Вряд ли миганы рассчитывали на такую встречу. Наверняка их стратеги квалифицировали Нэфус как «молодую, малоосвоенную и минимально укрепленную планету». Однако, если чужие и растерялись, то ненадолго. Затишье продлилось менее двух минут, а потом из обстрелянной нами дыры жахнуло, да так, что нас раскидало как кегли. Всех, кроме одного из двух мужичков, любителей пива и спортивных матчей. Бедняга оказался прямо на линии удара, который, хотя и не был ни лазерным, ни реактивным, но обладал немалой силой. Этой силы оказалось достаточно, чтобы буквально размазать несчастного ополченца по стене.
Впрочем, нам, тем кто выжил после этого удара, было ненамного легче. Я, например, едва смог приподняться, превозмогая боль во всем теле… и почти сразу же был вынужден вновь пригнуться к полу, потому что в стене образовалась новая дыра, пошире. Из нее засверкали вспышки выстрелов, и мы, не успев толком опомниться, сами оказались под огнем.
Ответного огня с нашей стороны практически не было. Я видел, что находящийся неподалеку Рик Ястреб успел сделать пару выстрелов и даже кого-то убить, пока его самого не сбило с ног прямым попаданием — правда, не смертельно. Еще один выстрел сделала Кристина Мбанга, находившаяся рядом со мной. Остальные ополченцы, кажется, ударились в панику. Слышал я и девичий визг, переходящий в нечленораздельные плаксивые тирады, и нецензурную брань, и охи-ахи. Положение спас сержант Цзюба.