— Послушайте, — решив, что лучшая защита — это нападение, я попытался контратаковать, — да с чего вы вообще взяли, что убийца — я? На каком основании? У вас нет ни улик, ни свидетельских показаний, ни даже орудия преступления. Да, вы застигли меня вроде как на месте преступления. Но тогда на каком основании…
— …мы вломились в чужое жилище, — докончил мою фразу следователь, — вас ЭТО интересует? Да будет вам известно, что об убийстве Германа Ли нас предупредили заранее. Не спрашивайте, кто предупредил — это бесполезно. Да и вряд ли вам поможет. Так или иначе, совпало все, вплоть до примет преступника. Ваших пример, господин Сальваторе.
— То что я рыжий…, - попытался возразить я, но следователь не дал мне такой возможности.
— Я же предупредил — не перебивать, — произнес он недовольно, — и дело не в том, что вы рыжий. Просто экспертиза показала, что смерть потерпевшего наступила примерно за полчаса до вашего задержания. Из этого следует, что, кто бы не был убийцей, вы в момент совершения преступления скорее всего были рядом. В пользу этого предположения говорит тот факт, что вас задержали именно в квартире, а не, скажем, в коридоре. Вы смогли попасть внутрь — что затруднительно без разрешения хозяина квартиры и точно заняло бы время, большее, чем тридцать минут. Таким образом, вы при любом раскладе присутствовали на месте преступления в момент его совершения, все видели… но почему-то все скрываете и отпираетесь. Не подскажете причину?
— Я же сказал, — произнес я устало, — ну, не убивал я Германа Ли!
— А я сказал, что это не имеет значения, — невозмутимо подытожил следователь.
* * *
Роль ролью, а буква закона должна быть соблюдена. Оснований для того, чтобы арестовать меня и предъявить официальное обвинение действительно не было. Чей-то донос, по всей видимости, анонимный, мог даже не рассматриваться судом. Чтобы сделать подозреваемого подследственным, требовались доказательства посерьезнее, в крайнем случае — чистосердечное признание. На последнее, по всей видимости, и рассчитывали полицейские Нэфуса, задерживая меня и подвергая допросу. Однако ничего у них не вышло. Когда человек на все сто уверен в своей невиновности, против него бессилен даже детектор лжи. Его, кстати, и не пытались применять. Сочли пустой тратой времени.
Так что вскоре после общения со следователем меня выпустили. Не совсем, конечно, но, по крайней мере, больше не держали в камере. Это называется по старому — «отпущен под подписку о невыезде», хотя подписывать ничего не пришлось. Мои данные вкупе с соответствующими инструкциями просто-напросто были переданы во все космопорты планеты, все контрольно-пропускные пункты города, а на сладкое — на все станции, посты и опорные пункты Сил Противокосмической Обороны (СПКО). Инструкции на мой счет таковы, что из города меня не выпустят, в космопорте откажут в посадке на рейс, а если вдруг у меня есть космический корабль в личном пользовании, и я попытаюсь на нем удрать, за дело возьмутся СПКОшники. По-своему — так, что не первое, так второе удачное попадание превратит меня в пыль вместе с кораблем.
Короче говоря, в моем положении есть как относительный плюс (я на свободе), так и минус, вряд ли столь же относительный. Заключается он в том, что я ЗАСТРЯЛ на этой планете, а те двое суток, на которые оформлена командировка, заканчивались.
Спасибо уже на том, что местная полиция позволила мне воспользоваться каналом мгновенной связи, оплачиваемым из карманов налогоплательщиков. И с приличным оправданием — мол, в любом случае, вышло дешевле, чем держать меня сколько-то дней или месяцев под арестом. С помощью этого канала и без всякой лишней конкретики я предупредил редакцию о том, что задержусь на Нэфусе и попросил продлить срок командировки еще на неделю.
Избытком наивности я, конечно, не страдаю. И прекрасно понимаю, что, не смотря на использование современных технологий, процесс предварительного следствия не ускорился ни на йоту. Как и в старинные времена, он мог длиться несколько месяцев, а то и лет. Преступники ведь тоже не стоят в стороне от прогресса, и, в отличие от своих извечных противников, не сковывают себя разного рода формальностями. В общем, я не надеялся на то, что за неделю дело об убийстве Германа Ли будет раскрыто, и с меня снимут обвинение. Единственное, на что я рассчитывал, так это на собственные силы. На то, что САМ смогу найти убийцу, а с ним — и доказательства своей непринадлежности к виду горбатых парнокопытных животных.