– Не веришь? А вот я тебе сейчас докажу, – тем временем продолжает Жека. – Людей в принципе бить нельзя, но защищаться нужно всегда. Вот если девочка целится тебе в глаз, значит она в первую очередь кто?
– Дура, – угрюмо бурчит мой сынок.
– Нет, дружок. Это уже оскорбление, – хитро щурится Мадеев. – Она в первую очередь соперник и хорошенько вломить ей твоя основная задача. Такой урок ей жизненно необходим. Представь себе, кем вырастит, такая уверовавшая в свою неприкосновенность девица? Чьей-то или не приведи господь, твоей женой! Есть такая порода жён вечно нарывающихся на пиз... кхм, по зубам, – вовремя поправляется парень, второй раз за вечер награждая Зару выразительным взглядом. – Бросится такая барышня со скалкой наперевес выяснять отношения и вдруг – о ужас! – выхватит заслуженных люлей. И вот тогда сядет наша курица на попу и начнёт сырость разводить, мол, как так, да почему? Ведь ей с детства внушали, что девочек не бьют. Твоя обязанность как мужчины вовремя вбить ей ощущение берегов, за которые совать свой хорошенький носик опасно. Понял, к чему я веду?
– Да, дядя Жека.
– Значит, как ты поступишь, если она повторит сегодняшний наезд?
Ну-ка, малыш? Жека, я, Зара, Мари и даже пока не определившийся с полом Кастрюлька замираем в натянутом ожидании. Без сомнения Драгош бы многое отдал, чтобы сейчас оказаться рядом.
– Сожму покрепче зубы и скажу что мне не больно! – под протяжный стон горе-наставника, гордо заявляет Миро. – Слабачка.
– Так, дружочек, – чеканит слова Мадеев, глядя, однако не на ребёнка, а на свою заливающуюся ехидным смехом жену. – Запомни хорошенько, почти все женские обиды удивительным образом возникают именно в тот момент, когда им что-то от тебя нужно, а запросы у женщин очень редко соответствуют заслугам. Так что если терпеливый муж бьёт морду, то виновата всегда морда... да, моя сладкая?
От необходимости отвечать, а судя по вызывающей ухмылке сестры, вряд ли её ответ удовлетворил бы супруга, Зару спасает упрямый шёпот Миро.
– Папа сказал нельзя бить девочек!
– Вот заладил! – взрывается Жека, хлопая ладонью себя по колену. – Тогда бы и Мари учил, что мальчикам отказывать нельзя...
– Как это, нельзя? – недоумённо округляет рот Мари, прекрасно расслышавшая тихую ремарку.
– Ребята, холодно. Пора в дом, – подаю голос, пока этот философ не сморозил очередную глупость совсем уж не для детских ушей.
– Я помогу, – резво подрывается Зара, воспользовавшись возможностью избежать грозящего выяснения, чья морда в конечном счёте виноватей.
Расстроенный в своих благих намерениях Мадеев только машет рукой, мол, валите, и без вас тошно. Заговаривать с сестрой никакого желания, она впрочем, тоже не горит особым стремлением слышать мой голос, просто следует хвостом до самой детской, не скрывая истинной подоплёки навязанной мне помощи, как и отсутствие намерений хоть чем-то подсобить.
– Мари, откуда у тебя этот леденец? – строго спрашиваю дочь, подняв выпавшую с кармана её куртки сладость. Ничего не брать у незнакомцев первое чего я требую от своих детей. Две пары детских глаз испуганно переглядевшись дружно уставились в пол. Плохо дело. Во-первых, сразу становится ясно – им есть что скрывать, а во-вторых, Миро сестру ни за что не выдаст. Ладно, зайду с другого бока, озвучив самое страшное для неё наказание. – Миро, из-за твоего потворства вы оба можете попасть в беду, поэтому пока я не услышу ответа на свой вопрос, ты остаешься без сладкого и мультиков.
– Мамочка, не надо! – мгновенно подаёт голосок Мари, поднимая на брата испуганный взгляд. – Это дядя Паша, папа Ленки из младшей группы мне подарил, сказал, что от родных брать можно, а ты, мамуль, ему роднее всех.
– А мне подарил совет, – вставляет Миро, гордо задирая подбородок. Не многовато ли ему на один день советов?
– Как интересно, – елейно тянет порядком оживившаяся Зара, о присутствии которой в пылу выяснений мы благополучно забыли. – И что же он тебе посоветовал? Беречь сестру?
Вот скотство, как не вовремя-то!
– А вы откуда знаете? – хором удивились дети.
– Князева годы не изменили, правда, Рада?
– Так, мои хорошие, бегите в детскую, посидите там. Мама скоро придёт, – дождавшись, когда дверь за ними закроется, припечатываю ухмыляющуюся Зару к стене. – Послушай, что бы ты опять ни задумала, у тебя ни-че-го не выйдет. А теперь пошла вон из моего дома.
– Я-то пойду, но и тебя утащу за собою, если чары свои не снимешь. Клянусь, всё для этого сделаю. Что мне терять? Я детей в семью не принесла, а ты родню на стороне завела. Вдвоём коротать свой век веселее, что скажешь?