— Вопросы у меня следующие, — мой голос звучал без дрожи, без заискивания, твердо и решительно, — кто и почему убил Германа Ли? Для чего его убийство чуть не повесили на меня? Что такое проект «Ксено» и с какой целью проводились эксперименты над миганами? Почему планета Нэфус с ее многомиллионным населением и фактически вся система Альтаира была сдана противнику? И какого черта, скажите на милость, чиновникам была дана возможность покинуть планету, как крысам — тонущий корабль?! Почему об установке не знало все остальное население Нэфуса?!
На последних фразах я все-таки сорвался на крик. Вспомнились боевые товарищи, особенно Рик Ястреб и Кристина Мбанга; гибель их вспомнилась — где-то героическая, но большей частью нелепая. А еще я вспомнил то беспечно-веселое настроение, что охватило Радована Штилье, когда мы прорвались к установке. Эти два воспоминания и привели меня в ярость.
Доктор Штилье, кажется, смутился. А вот Эдгар Касим остался спокойным и невозмутимым, как памятник первому Императору.
— Не возражаете, если я отвечу не по порядку? — спросил он таким же, по-олимпийски спокойным, голосом. Я кивнул и Касим начал, — вы, наверное, в курсе нынешнего положения Империи. Человечеству нужно развиваться, а для этого — наращивать свой потенциал, в том числе и демографический, контактировать с другими разумными расами, торговать. В случае необходимости — стрелять. Сидя на краю галактики, на горсти планет, которые мы успели ухватить в мирные годы, ничего этого делать невозможно.
— Места не хватит, — произнес я вполголоса.
— Не хватит. А еще — мы оказались в изоляции, как, в свое время, ряд земных государств и народов. Эти государства и народы, в конце концов, не просто отстали, а банально остановились в своем развитии. И стали легкой добычей сильных и продвинутых соседей. Надеюсь, вы не хотите такой участи для человечества?
Я промолчал, тем более что вопрос наверняка был риторическим. А Эдгар Касим продолжил.
— Миганы — главное препятствие для прорыва человечества к галактике. А следовательно и для развития. Просто их владения и родной мир расположены слишком неудачно — для нас.
— Все это я прекрасно знаю, — перебил я нетерпеливо и слегка раздраженно, — и в курсе нашего с миганами противостояния. Двух первых войн и их результатов. Так что можете переходить сразу к третьей войне. Той, что идет в настоящее время.
— Как скажете, — согласился Касим, — кстати, если проект «Ксено» завершится успешно, третья война с миганами станет и последней. Это я вперед забегаю… Короче, как вы, наверное, знаете, на момент первого контакта с миганами мы отставали от них по всем пунктам. По военно-космической технике — особенно. За сто с лишним лет нам с трудом, но удалось достичь паритета. Наш Флот не слабее миганского, а в плане противокосмической обороны боевые крысы и вовсе нам не соперники. Но для того чтобы одержать безоговорочную победу, недостаточно даже этих… достижений. Возможно, нам удалось бы выиграть ряд сражений, добиться от чужих кое-каких территориальных уступок, и… стимулировать их к наращиванию сил для реванша. Я уже молчу о потерях, технических и людских, которые понесли бы наши Вооруженные Силы в случае такого варианта развития событий. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло… Доктор, не расскажете нашему не в меру любопытному собеседнику про «несчастье»?
— Отчего бы не рассказать? — усмехнулся Штилье, — мой институт специализировался на изучении одной звезды — Альтаира. Его состояния, происходящих в нем физических процессов. Первое время, когда в системе Альтаира не было ни колоний, ни постоянно действующих баз, изучение звезды осуществлялось дистанционно и эпизодически, через посылку к ней беспилотных кораблей и зондов. Получив все требуемые данные, эти корабли возвращались на Землю, данные фиксировались и обрабатывались, а потом институт ждал новых исследований.
Но тринадцать лет назад… Я до сих пор удивляюсь, как при такой системе мы не пропустили столь важное открытие. Тогда, по результатам обработки очередной порции данных, было установлено, что в обозримом будущем Альтаир перейдет в состояние новой.
— Как я понимаю, об этих сорока восьми часах вы и говорили, — перебил я, обращаясь к Касиму, — тогда зачем вообще было колонизировать Нэфус?
— Хотя бы затем, чтобы Институту Альтаира было удобнее за вышеназванным Альтаиром наблюдать, — ответил руководитель проекта «Ксено», — не посылать зонды, не говоря уж о дорогостоящих экспедициях; не ждать, пока данные сами придут на Землю, с пятнадцатилетним опозданием.
— Шестнадцатилетним, — поправил Штилье Эдгара Касима, — более чем шестнадцатилетним опозданием, да еще не в полном объеме. А прогноз, знаете ли такая нехорошая штука — чем дальше срок, тем ниже точность. По этой причине я до последнего не покидал Нэфус, даже когда весь институт эвакуировали. Тот приборчик, который уважаемый журналист принял за коммуникатор, на самом деле является универсальным приемником-передатчиком. Он принимал информацию о состоянии Альтаира со спутников… странно, почему-то спутники чужие пощадили. Наверное, рассчитывали использовать в своих целях.
— Надо полагать, полученная информация передавалась на Землю по «мгновенке», — предположил я и астрофизик утвердительно кивнул, — и вы ради этого рисковали жизнью?
— Таково уж бремя ученого, — Штилье вздохнул, не то тяжело, не то с облегчением, — рисковать жизнью ради науки… А во многих случаях — не только рисковать, но и жертвовать. Знаете, Игорь, в истории было немало случаев…
— Только не надо фарисейства, доктор, — перебил я его, — нашли с кем себя сравнивать. Лучше бы вспомнили хотя бы один случай, когда ученый остался жив-здоров и предпочел пожертвовать чужими жизнями. В количестве десятков миллионов.
— Бандиты, убийцы, насильники, наркоманы, проститутки, — перечислил Эдгар Касим с все тем же выражением невозмутимости, — а еще — коррумпированные полицейские. Дурная наследственность и неисправимые пороки. Вам правда их жалко? Больше, чем все остальное человечество? Успокойтесь, мы знали, каким людским материалом не жалко пожертвовать.
— Потому новая колония и стала местом для ссылки?
— Абсолютно. С этого и начался проект «Ксено». Одной из его основных задач было заманить военно-космические силы миганов в систему готовой взорваться звезды. Планета, колонизированная по неординарной технологии, должна была стать приманкой. Или, учитывая биологию расы-противника — «сыром в мышеловке». Этот «сыр» должен был дать иллюзию легкой доступности, потому мы и не держали в системе крупных военных группировок. Даже противокосмическая оборона Нэфуса была неизмеримо слабее, чем на других планетах Империи. Однако вторжение в систему Альтаира небольших сил и, тем более, их достаточность для захвата вроде бы беззащитной колонии не имело стратегического смысла.
— И чтобы заманить в систему побольше чужих кораблей, был устроен этот фарс с якобы сражением и бегством нашего Флота в самый ответственный момент. Так? — догадался я.
— Почти, — подтвердил Касим, — вот только насчет «фарса» вы явно погорячились. Было не «якобы сражение», было настоящее сражение, причем, крупнейшее в истории наших военно-космических сил. Сотни сожженных кораблей с обеих сторон. И закончилось оно не бегством, а отходом в связи с выполнением боевой задачи. А чтобы у миганского командования не возникло аналогичных мыслей после прорыва к Нэфусу, нашим кораблям пришлось совершать в систему Альтаира регулярные вылазки. Несколько выстрелов по позициям сил чужих — и отход. Если делать это часто, создавалось впечатление, будто Империя пытается отбить Нэфус обратно. А там уже, наверное, миганские десантники обустроились.