Даже сам дьявол, в клубах серы вылетающий из преисподней, не испугал бы его больше.
Нетопырь приземлился подле Бена и встал, уцепившись за землю крошечными коготками крыльев. Потом он медленно повернул голову и бросил взгляд на енота, обнажив клыки и зашипев.
— Ва-а-аше волшебное величество, — возопил тот, склоняя голову в низком поклоне и отступая на несколько шагов. — Я вовсе не хотел… это один из ваших друзей, да? Умоляю, простите меня, я…
— Убирайся отсюда, — высокомерно изрек нетопырь. — Еще минута — и ты будешь умолять меня откусить твой собственный хвост.
Енот взвизгнул и кинулся прочь, так быстро скрывшись за углом дома, что через мгновение о нем напоминали только резкий запах и пара кружащихся в воздухе шерстинок.
Нетопырь хмыкнул глухо и опасно.
Бен был в ужасе. Лапы его ослабели и едва держали копье. Впрочем, против этого монстра обычное оружие было, скорее всего, бесполезно.
— Отлично сработано, — прошипел тем временем монстр. — Храбро и инициативно.
Глаза Бена стали еще шире, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
— Что… кто вы такое? Заколдованный нетопырь?
— Некоторые зовут меня нетопырем, — согласился тот. — Я же предпочитаю считать себя Серафимом[14] Сумерек.
— Ого, — сказал Бен. — А имя у вас есть?
— Друзья зовут меня Ночекрылом.
Послышался сосущий звук, и огромный клещ вытащил наружу свою голову, которая до сих пор была зарыта в густой мех под мышкой нетопыря.
— Я и не знал, что у тебя есть друзья, — заметил он. — Мне казалось, ты говорил, что весь мир у тебя делится на жертв и сообщников.
— Цыц! — рявкнул Ночекрыл, и хоботок клеща вдруг словно бы стянуло невидимой веревкой. Изнутри послышались задушенные протесты.
Ночекрыл заковылял вокруг Бена, опираясь на свои крошечные лапки и балансируя локтями крыльев.
— Впечатляюще! — заметил он, закончив осмотр. — Просто до крайности впечатляюще. Обычная мышь в необычном облачении. Или ты — нечто большее, чем кажешься?
— Я — человек, — с гордостью сказал Бен. — Вернее, был им. Пока меня не превратили в мышь.
Быстрый как мысль Ночекрыл обнял Бена за плечо крылом.
— Что ж, тогда у нас есть кое-что общее.
Бен недоверчиво уставился на нетопыря.
Ночекрыл ответил ему тяжелым взглядом и затем прищурился на небо, словно возжелав укрыться в тени высоких сосен. На востоке вот-вот должен был показаться пламенеющий краешек солнца. Летучий мыш улыбнулся и сложил уши гармошкой. Он вдруг показался Бену маленьким и далеко не таким опасным, как раньше, — в особенности, когда подмигнул ему, словно добродушный подслеповатый старичок.
— Видишь ли, я тоже был когда-то человеком. Даже обладал кое-каким влиянием. Можно сказать, был знаменитостью. Как говорите вы, молодежь, прилично упакованным чуваком.
— Да ну? — оживился Бен. — И кем же конкретно?
Нетопырь печально отвел взгляд.
— Неважно. Это было так давно. Я уже мало что помню о тех временах. Я… я был человеком великого интеллекта, маяком мудрости на краю погруженного в невежество мира. Толпы и толпы выходили из тени лишь затем, чтобы увидеть меня и подивиться моей мудрости. Я говорил — и музыка моего голоса заполняла аудитории, проникала в сердца. Я был человеком, который привнес По в поэзию. Женщины взирали на меня с обожанием и лишались чувств, поймав мой взгляд.
Ночекрыл умолк и тяжело вздохнул.
— Но я помню так мало. Так оно всегда бывает после трансмогрификации. Чем долее ты пребываешь в своей новой форме, тем тяжелее тебе бывает вспомнить, что же это такое — быть человеком…
— Ох! — выдохнул Бен изумленно. Неужели и он, как этот нетопырь, когда-нибудь уже не сможет вспомнить свое собственное имя? Он уже слишком хорошо знал, каково это — быть мышью, иметь мышиный голод и мышиные страхи.
— Я знаю одну волшебницу, — сказал он. — Может быть, она могла бы превратить вас обратно в человека.
Слезы внезапно хлынули из глаз нетопыря. Казалось, он не знает, что сказать, словно бы такая удача была превыше его самых отчаянных мечтаний… или словно прошли уже долгие века, с тех пор когда кто-то был добр к нему.
— Правда? Она могла бы сделать это?