— Какая прелестная киска! — воскликнула она и повернулась к жене фермера. — Вы же не откажетесь ее продать, правда? Она такая хорошенькая! Я влюбилась в нее с первого взгляда!
— Ну я даже не знаю… — растерялась фермерша.
— И к тому же это не она, а он, — бросила дочка фермера тем презрительным тоном, которым деревенские жители разговаривают с горожанами, не способными отличить корову от быка.
— Да еще отлично ловит мышей, — добавил фермер. — Я тут видел его с большой мышью в зубах.
— О боже! — испугалась дама. — Нет-нет, у нас нет мышей. — В ее голосе звучало презрение городского человека к этим деревенщинам, которые не могут даже содержать свой дом в чистоте. — Он мне нужен просто как домашний любимец.
Конечно, Мартин ничего не понял из этого разговора. Он только видел, что дама достала пять фунтов, а жена фермера — коробку. Потом она засунула его в коробку и закрыла крышку.
«Нет, все-таки я не должен был быть таким бестолковым, — думал Мартин, не оставляя попыток избавиться от желтого банта. — Папа сказал бы: „Я же тебя предупреждал!"». Из окна квартиры на четвертом этаже несчастный котенок смотрел на улицу далеко внизу, на бесконечные линии домов и жалобно мяукал при мысли, что может никогда больше не увидеть отца. Или мать. Он был бы рад увидеть даже Робина или Ларк.
Мартин осмотрел комнату. Хотя и гораздо роскошнее, она была для него точно такой же тюрьмой, как старая ванна для Друзиллы. Он смотрел на удобные кресла, на подушках которых ему нельзя топтаться, а обивку царапать; на тяжелые занавеси, по которым нельзя лазать; на пушистый палевый ковер во весь пол, который ни в коем случае нельзя пачкать (это он и сам понимал, будучи от природы очень чистоплотным котом). В углу, как и предсказывал Паг, стояло корытце, которым ему приходилось пользоваться в качестве туалета. Он посмотрел на закрытую дверь. Раза два ему удалось проскользнуть в нее, но там оказались только другие комнаты с другими дверями. И окно тоже было закрыто и заперто. Все пути к свободе отрезаны.
Мартин не мог думать ни о чем, кроме побега. Нет, большая дама вовсе не обижала его. Наоборот, она безбожно баловала котенка. Она купила ему чудесную плетеную корзинку, отделанную атласом, и кормила по-королевски. Обычная кошачья еда была недостаточно хороша для ее любимца. Ему давали бифштексы, куриные грудки и самое лучшее молоко. А сама дама вечно ворковала над ним, чесала и гладила.
Мартин не проявлял своего недовольства, наоборот, он исправно урчал и мурлыкал в ответ на эти знаки внимания.
Но при этом он все время думал о ферме, о родных, о Друзилле и о свободе.
Для узника-человека побег обычно требует серьезной подготовки. Например, незаметно пронести пилку, чтобы перепилить прутья решетки; тайком сделать слепок ключа и изготовить дубликат; сделать подкоп; смастерить лестницу.
Но иногда бывают моменты, когда узник не строит никаких планов, а просто использует случай. Например, он выполняет какую-то работу на пустоши, и вдруг опускается густой туман, одинаково и на заключенных, и на тех, кто их охраняет. И человек, который всего несколько минут назад даже не помышлял о свободе, ускользает в этот туман.
Примерно так случилось и с Мартином.
Было жаркое утро, и женщина, которая приходила убирать квартиру большой дамы, отложила тряпку и сказала Мартину:
— Ух! Ну и душно же здесь, правда, киска? Давай- ка немножко проветрим.
Она открыла окно и продолжила заниматься уборкой.
Мартин запрыгнул на подоконник. Отсюда было хорошо видно, что земля находится где-то очень далеко внизу. Так далеко, что любая кошка, которая попробует до нее добраться, сразу израсходует все свои девять жизней. Но увидел он и кое-что еще, нечто такое, что не оценил по достоинству, глядя через закрытое окно. Внизу росло дерево.
Это было довольно высокое дерево, оно доходило почти до третьего этажа их дома, так что по-настоящему отчаянный котенок (а им Мартин не был) мог бы в безумном прыжке долететь до верхушки дерева и выжить. Но одна ветка, заметил он, вытянулась довольно далеко. По-настоящему храбрый котенок (а им-то Мартин как раз и был), если все правильно рассчитает, может спрыгнуть прямо на нее.
Если же он ошибется, хоть чуть-чуть, ошибка может оказаться смертельной.
— Ну вот, киска, мы все и убрали, — сказала женщина. — Сейчас отнесу щетку на место.
Мартин напрягся. Потом он прыгнул вниз, выпустив когти и пошире растопырив лапы, не сводя глаз с торчащей внизу ветки.