— Надо же! — воспользовался случаем Комов. — Меня впервые приглашают на такое интеллигентное мероприятие. Очевидно, благодаря вашему присутствию, Лиза. Обычно норовят сунуть насчет магазинов подержаной одежды.
Лиза улыбнулась и слегка порозовела, как от рюмки вина в мороз.
Помня об этикете, Комов вошел в заведение первым. Внутри возле дверей он увидел полного пожилого мужчину в очках и добротном пиджаке и, подозревая, что это швейцар, развязно сказал ему:
— Здрасьте, вот и мы!
Мужчина растерянно кивнул и ушел в глубь зала. Надо же, понял Комов, не швейцар, оказывается, а солидный, уважаемый посетитель.
Настоящий швейцар, он же по совместительству гардеробщик, скучал за стойкой в ожидании летнего дождя и в мечтах о прибыльном осенне-зимнем сезоне.
От смущения Комова спасла улыбчивая девушка в короткой черной юбочке, накрытой белым передником. Она уже была здесь с вежливым вопросом:
— Чего желаете?
— Пара мест у вас найдется? — фарисейски поинтересовался Алексей, обозревая полупустой зал. При этом он посмотрел в круглую дыру в потолке на ноги сидящих на втором этаже.
Девушка сразу предупредила:
— Наверху остались места только возле лестницы. Там заказывают.
Ах да, туда как раз поднялся ложный швейцар.
— Ладно, сядем здесь.
Увидев посреди зала покрытую масляной краской фигуру из античного наследия — вроде Венеры, но с руками — Комов воспрял. Но тут же его насторожила музыка: почти аристократический Эрик Клэптон, а не какой-нибудь привычно-дискотечный Рики Мартин или бодрые отечественные песни типа "От счастья не убежишь". "Беда!.."
Постепенно он разглядел: пестрый ковер и деревянные панели вдоль стен, зеленые занавески с золотыми узорами, высокую лампу с абажурчиком (на каждой — тот же крылатый, что и на вывеске) и — цветочек в вазочке на каждом столе.
В довершение в уши полез писк мобильников, доносящийся со всех сторон.
Сплошные признаки финансово-опасного места.
Что же, погибать, так со славой.
— Надеюсь, здесь не занято? — громким голосом слегка раздраженного принца спросил Комов, увидев столик возле залитого солнцем окна.
— Нет-нет, не занято, прошу вас! — почти нежно пропела ресторанная девушка.
Через три минуты, уже держа в руках меню, Алексей и Лиза поняли, что больше всего на свете мечтают пересесть куда угодно, только бы долой из этого слепящего пекла.
— Девушка! Можно мы вон туда сядем?
На сей раз Комовский голос был гораздо менее наглым.
— Минутку! — пообещала пробегавшая официантка. — Сейчас спрошу, это не мой сектор.
Чтобы разбавить тягостные секунды унизительного ожидания, Комов, скривившись от солнца и собственного остроумия, пошутил:
— Не понимаю, какое отношение имеет эта "Пикадилли" к лондонской Пикадилли? Я человек конкретный. Если, скажем, бар называется "Кактус", то у дверей должен стоять кактус, и не просто кактус, а такой, чтобы глаза колол! А тут какой-то мужик с крыльями на вывеске… Как вы считаете, Лиза?
— Давайте сразу на "ты", — сказала девушка из-под меню, которым она накрыла голову.
— Что?
— Давайте на "ты". Вы ведь все равно этого хотите, правда? А я девушка не такая уж законопаченная. Я понятливая.
Комову стало немного не по себе от этой заявленной понятливости.
В этот момент рядом оказался приятный молодой человек. Вместо юбочки с передником его украшали черные брюки и бабочка.
— Это вы хотели за вон тот столик? Пожалуйста!
И бросился отодвигать Лизин стул.
С облегчением они оказались в тени с видом на Ленинский проспект. Напротив делил одиночество с трелками и бутылкой вина человек с серыми от щетины щеками и выкаченными глазами. Издалека видно — какой-то "национальный вкладыш". Он сразу стал неотрывно смотреть на Лизу, что несколько восстановило Комовское самолюбие.
Предупредительный молодой человек снова принес пухлые и огромные бордовые меню. На стол он положил дощечки с изображением всё того же крылатого парня.
— Это кто такой? — тут же поинтересовался Комов.
— Не знаю… Человечек какой-то.
Какой-то, видите ли, человечек!
Лампы на высоких ножках и с маленькими абажурчиками были увенчаны такими же человечками. Нет, положительно, все хотели в этот день свести Комова с ума: и эти крылатики, и гвоздем засевшая в голове неведомая Икария, и Лиза, и меню, которое Комовская рука уже открыла.
В глазах сразу заплескалось: "Воскресный бранч! Всего за 700 рублей любое блюдо из меню!", "Суп "Дары моря": перед подачей заправляется водкой и черной икрой", "Горячие блюда… 375, 560, 1190, пиво бочковое… 120, в бутылках… 100"