— Из Москвы?
Алексей подтвердил.
— Плохо в Москве? — сочувственно спросили икарийцы.
— Э-э… — замялся Комов. — Как вам сказать…
— Что там фасон давить, — со знанием дела сказали икарийцы. — Плохо у вас, в Москве. Совсем хреново. Всё в область везут…
К счастью, этот туманный разговор прервало появление ушедшего, который махал издали рукой.
— Иди, мил-человек, тебя ждут.
Алексей Комов вошел под свод, удерживаемый рыбаком и колхозницей, не без душевного трепета. Что ни говори — монументальное искусство — оно и на свалке монументальное искусство. Внутри помещения многочисленные беспорядочно расставленные подпорки, некоторые очень даже экзотические, вроде поставленного на попа остова от "Москвича", не давали упасть потолку, сварганенному из кусков фанеры и других плоских предметов.
"Ну, не Айя София! Снаружи-то смотрится солидней!"
В похожие на окна отверстия падал и клубился солнечный дым; большая железная печь напоминала о виденной накануне трубе в темени холма. Комов замешкался, разглядывая силуэты, занятые деловыми разговорами, подкрепленными иногда шуршанием бумаг. Но спутники указали следователю, чтобы шел глубже, и там, наконец, обнаружился князь.
Князь сидел в кресле, достойном антикварного магазина, если б восстановить ему отломанные финтифлюшки и заменить засалившуюся обивку. Половина рекламного щита позади напоминала о счастливой американской жизни. Увидев Комова, князь величавым движением руки остановил текущий с кем-то разговор.
— Ба!
С привычным проворством он спрыгнул с кресла и по-свойски ухватил Комова за локоть.
— Признаюсь, всё же не ожидал! — воскликнул он и, как тогда, в троллейбусе, волшебным образом выудил откуда-то огрызок сигары.
Тут же несколько рук протянулись с огнем, и через секунду, оставляя позади себя длинное вьющееся растение из дыма, князь увлекал следователя обратно к рыбаку и колхознице.
— Не будем мешать джентльменам работать, верно?
— Ну и местечко тут у вас! — сказал Комов, когда перед ними вновь раскинулись горизонты Икарии.
— Между прочим, — веско сказал князь, — территория была когда-то отведена под Детский парк чудес.
— Запах действительно чудесный.
Князь посмотрел на Комова с усмешечкой взрослого человека, вынужденного объяснять ребенку, что Земля движется вокруг Солнца, а не наоборот.
— Запах не хуже, чем в Госдуме. Каждый человек живет в воздухе, наполненном вонью разложения, просто не каждый нос это чует.
Комов поморщился от этой примитивной демагогии.
— Как вас только окрестные жители терпят!
— А куда же деваться? — удивился князь. — Разве можно цивилизованному государству без свалок?
— А людей зачем сюда звали?
— Расширяемся. Новые руки нужны.
— Тоже мне, счастье — на свалку угодить!
— Конечно, мусор теперь уже не тот, что до дефолта, — вздохнув, согласился князь. — Но народ за место держится…
Комов поджал губы от такого фанфаронства.
— …в общем, пока не жалуемся, — продолжал между тем князь, пыхая сигарой. — Эти вот часики, например, — сказал он, обнажив из под лохмотьев то ли золотой, то ли золоченый браслет на волосатой руке. — Откуда они?.. Можно помечтать, — предложил он, отщелкивая защелку и поднося часы поближе к глазам под задумчиво играющими бровями. — Люблю помечтать… Например, богатый человек пришел к знакомой женщине, ушел, а часы забыл. На тумбочке или, скажем, в ванной. Звонит: дорогая, так и так. Она ему: ты что, с ума сошел? Сейчас муж придет, куда я их дену? Вдруг найдет? Тогда он, как благородный человек: ну выброси их в мусоропровод!.. А может всё гораздо проще: избавились от часиков, как от вещественного доказательства… Вы думаете: золотые они, а я вижу: из запекшейся крови (князь поднес вещицу к одному глазу, потом к другому — любовался). Сколько было пота, страха, нечистых денег — и всё для того, чтобы я их на свалке нашел и носил!
— А вот эта серьга у вас в ухе? — сухо спросил Комов. — Тоже из вещдоков?
— Ну что вы! Это скорее всего просто шалость пылесоса.
— Слушать ваши рассказы мне очень интересно, — саркастически сказал Комов. — Но человек я, сами понимаете, казенный, к тому же непривычный к местной обстановке…
— Понимаю, — сказал князь. — Намекаете, что пора заняться делом. Будем кого-то искать или я ошибаюсь?
Комов подтвердил, что князь не ошибается, и сообщил всё, что знал о гражданине Петросорокине И.А.