Комов послушно замолчал.
— Лиза… — сказал он после некоторой паузы.
— Только не предлагай мне руку и сердце.
— Почему?
— Хочешь, чтобы обо мне потом говорили: она отдала ему всё, а он теперь ничего не хочет возвращать?
"Кроме детей, разумеется", — подумал Алексей.
— Кроме детей, — добавила она, криво усмехнувшись.
— Да нет, я не о том, — сказал Комов, глядя на лиловые ногти на Лизиных ногах. — Я думаю: надо же, как я угадал. Когда я тебя в первый раз увидел, то так и подумал: бьюсь об заклад, что ногти на ногах у нее лиловые.
— Какой ты умный! Шерлок Холмс рядом не лежал! Думаешь, если ногти на руках лиловые, то на ногах могут вдруг оказаться зеленые?
Комов устыдился слабому знанию законов дизайна женского тела.
— Знаешь, — сказал он, взяв ее тонкую мягкую руку в свои ладони и разглядывая чуть-чуть трепещущие пальцы. — Если бы я был писателем, я бы написал красивую книгу, которая называлась бы: "Женщина как произведение искусства".
Лиза хмыкнула.
— Я вижу, ты плохо знаком с женщинами.
— Плохо, — согласился Комов. Например, только недавно начал догадываться, что девчонки, с которыми я еще чуть ли не в школе встречался, были не прочь переспать со мной.
— И ты об этом не жалеешь?
— Нет.
— Почему?
— Мне кажется, так, как у нас с ними получилось, было гораздо интересней.
— М-м…
— Ты так не считаешь?
— Я думаю, что ты был глупый и много упустил в жизни.
— Мы просто по-разному смотрим на вещи.
— Всё-таки я не понимаю, зачем ты из себя строил Белоснежку.
— Видишь ли, мне трудно объяснить… Может быть потому, что я ничего толком не умел.
— Ну и сказал бы: научи меня. Любая с удовольствием бы научила. Или учились бы вместе.
— Видишь ли, было такое ощущение, что это будет… м-м… неприличным, что ли…
— Неприличным?
— Да, мне кажется, что есть такое понятие… или когда-то было.
— А стрелять людей пачками было прилично?
— Это было совсем давно.
— Какая разница! А разводить всё это свинство, которое позже и сейчас — прилично?
— Видишь ли, мне кажется, ты смешиваешь…
— Видишь ли, видишь ли! Надоело твое "видишь ли"! И так всё понятно: ты просто трусил. Боялся, что из кровати потащат в ЗАГС.
— Ну, это с твоей женской колокольни!
— Ладно, — остыла она. — Пойду засуну что-нибудь в плиту.
Комов тоже был не против, чтобы в плиту что-нибудь засунули. Хотя и понимал, что ничего особенного там не окажется. Скорее всего какой-нибудь мороженно-размороженный лосось. Пора привыкнуть, что современные женщины не читают книг типа "Секреты сковородки".
Лиза спрыгнула на пол и, завернувшись в халат, отправилась на кухню. Там сразу раздался характерный свист включившегося телевизора, и чужой женский голос закричал с нечеловеческой мольбой:
— Ответь, Эрнанда, ты убила Дэна Дугласа? Ответь, пожалуйста!..
Комов вздохнул, обозревая мир, в котором он оказался. При взгляде на Лизино жилище утешало одно: если произойдет самое страшное, то по крайней мере не придется свои вещи раскладывать в унизительном порядке.
Почетное место в комнате занимал компьютер в окружении милых безделушек: маленького будильничка из золотой пластмассы, набитой песком разноцветной лягушечки…
— Я поставила пиццу, — сказала Лиза, снова появляясь в комнате. — Извини, из гастронома. Но иногда среди них неплохие попадаются… Да не волнуйся, ты еще возьмешь свое. У женщин романтический период начинается как раз тогда, когда у мужчин он кончается. Так что еще почувствуешь себя королем.
— Я не волнуюсь… Слушай, помнишь: ты спрашивала, не доставалось ли мне громких дел? Кажется, моя судьба снова проснулась. Давай поищем кое-что по компьютеру.
— Давай. Если пицца сгореть не успеет.
— Набери: Цаплин Арнольд Андреевич.
— Это кто?
— Человек, который будет править миром.
Всемирной компьютерной сети потребовалась всего пара минут, чтобы убедиться: этого имени она не знает.
— Такого нет.
— Ну и грош цена твоему виртуальному всезнайке! — потеряв интерес к компьютеру, Комов обнял Лизу. — Слушай, пойдем в театр!
— У меня такое впечатление, что женщины интересуют тебя меньше, чем театр.
— Не увиливай от ответа.
— У меня слуха нет.
— И у меня нет. Если начну петь "Подмосковные вечера", то получается мусульманская молитва… Вагнер тебе нравится?
— Нет.
— Не нравится или не слышала? И Моцарт не нравится?
— Нет.
— Это же лучший автор музыки для телефонных автоответчиков и заднего хода автомобилей! Что же — тебе никто не нравится?