В течение нескольких дней Комов существовал между раздражением, злобой и отчаянием (последнее — когда очередной номер не отвечал). Со временем он даже начал чувствовать предательское облегчение, когда попадал на фирму по продаже банковского оборудования или в ателье по пошиву детской одежды, к которым профессор никакого отношения иметь не мог. Из первых четырех сотен номеров Комов отметил для себя автосервис, прачечную и одного грубого гражданина, который на все расспросы упорно отвечал многозначительной (как показалось Алексею) фразой, что он профессора Цаплина видел в гробу.
Но на четыреста шестидесятом звонке отупевшие Комовские мозги словно прошило током от простеньких слов:
— Поликлиника слушает!
Ну конечно! Вот оно, золотое звено! Логический ряд сложился: лекарство — телефон — аптека при лечебном заведении. Да и возраст у профессора был уже вполне поликлинический. Можно было с самого начала предположить, что номер принадлежит аптеке или больнице.
Эх, Комов, Комов! — сказал он себе. — Срочно — в эту поликлинику! И без того несколько дней потеряно.
Неприветливо было на московских улицах в эту позднюю сентябрьскую пору. И вовсе не из-за погоды, которая, наоборот, радовала добрым тихим нравом. Когда Комов вышел из дома, солнце уже садилось в кратер то ли из облаков, то ли из дыма пожаров — всё время что-то горело теперь в столичном городе. И откуда, скажите, вылезают все эти невообразимые люди, когда стране становится плохо? Не иначе как в обычной жизни они ухитряются успешно притворяться добропорядочными гражданами.
На площади возле метро Алексею пришлось обойти большую толпу, слушающую оратора, вещающего с грузовика, украшенного транспарантом "Осиновый кол в вертлявый зад демократам!".
— Хватит отвлекать трудящихся сказками о снежном человеке и говорящих мышах! Скоро сами будем стрелять всякую мразь, паразитирующую на гуманизме нашего общества! — услышал он, прежде чем с другой стороны в самое ухо дохнули:
— Общество "Спасемся сами"! Обладает новым знанием! Вступительный взнос — всего пять долларов!
Комов отшатнулся, но со всех сторон уже дергали за одежду, зазывали:
— Откровение святых угодников правительству: в эпоху крылатых ракет на островах-валаамах не отсидитесь!..
— Магическое кольцо Топинош, способствует защите от врагов, заряжено пророком Хамаилом…
— Пентакль с секретным словом Вечного Заклятия, извлеченным из Герметического Розового Креста магистром Кроули…
— Благословение шейха Ахмед-хана Янгуларова с приложенным волосом из его бороды…
— Да, да, это конечно, сильная штука, не спорю, — пробормотал Комов, отцепляя наиболее прилипчивые пальцы.
Поодаль кривлялся клоун и кричал, гадко хихикая:
— Мыши сожрали тухлый сыр ваших истин! Человечество оказалось колоссом на глиняных ногах! Позолоченная голова не хотела верить, что ее брюхо набито гнилой соломой!
Что ж, когда весь мир сходит с ума, остается только хихикать в кулак.
— Пора расчехлить дубину народного гнева! — донеслось с грузовика.
Алексей вздрогнул и поскорее нырнул в метро.
Дверь в поликлинику была настежь распахнута, кругом — ни души.
Полный нехороших предчувствий Комов взлетел по замусоренным ступеням, чуть не столкнулся с бездушной колонной в холле и с облегчением увидел за стеклом регистратуры традиционную женщину в белом.
— Здравствуйте.
— Добрый день.
Комов посмотрел на ряды шкафов с медицинскими картами у нее за спиной и возбужденно спросил:
— Компьютер работает?
— Еще пока работает, — сказала женщина, околдованная магией его трепещущего голоса, но тут же спохватилась:-А вы кто? Сегодня принимают только вертеброневролог и фтизиатр!
— Вот кто я, — сказал Комов, прижав к стеклу удостоверение. — Мне срочно нужны данные на одного вашего пациента.
— Ничего не знаю, спрашивайте у главврача или у старшей медсестры! Это пусть они решают.
— Хорошо. Где главврач?
— Нету. Уехал.
— А сестра?
— В триста втором кабинете.
По этажам и коридорам лечебного заведения бродил призрак надвигающейся разрухи: сдвинутые и сломанные скамьи перегораживали проход; сквозняк выдувал бумажки из открытой двери кабинета… Перед нужным номером сидели несколько фигур. Комов предупредил: