Полковник шел летящим шагом, принимая со всех сторон донесения:
— Ничего не работает!.. Вся система безопасности отключилась!..
На это он только отмахивался:
— Да знаю, знаю!..
Достигнув стальной решетки, перегораживающей проход, он скомандовал:
— Открывай!
— Посторонние, товарищ полковник, — робко заметил часовой, косясь на следователя и его спутницу.
— Посторонние у тебя под носом орудуют! — сообщил полковник. — Делай, что приказано!
Часовой сделал, что приказано, и Алексей с Лизой прошли внутрь вслед за полковником. Чтобы не затягивать рассказ, сразу сообщу, что камеры, где содержался профессор Цаплин, они достигли беспрепятственно.
— Заключенный, встать! — приказал Сергей Петрович, входя.
Несмотря на то, что состояние нервной системы Алексея и без того было напряженным, он не смог помешать ей еще больше возбудиться от нетерпения в ожидании этой встречи. Сколько он ждал мгновения, когда сможет произнести: "Гражданин Цаплин, вы арестованы!" (пару раз, как мы знаем, был даже очень близок к тому, чтобы иметь возможность это сделать). А сейчас он, наоборот, пришел вырвать эту седую голову из лап правосудия.
За время, проведенное в этих лапах, профессор несколько оброс, ежик теперь висел белыми прядками, на щеках приютилась дымчатая щетина изрядной запущенности. Странная одежда напоминала то ли народовольца, то ли рок-певца. Тем не менее, Комов сразу узнал профессора, и тот узнал следователя тоже.
— Какой сюрприз! А я, признаться, с удовольствием вспоминал нашу беседу в театре.
— В театре?.. В каком еще театре? В деле я такого эпизода не видел! — сказал полковник, с подозрением глядя на Комова.
— Был один эпизод, — сказал Алексей, — когда гражданин Цаплин оказался у меня в руках, а я не понял, что это он.
— Разумеется! — едко сказал Цаплин. — Разве можно представить, что такое ничтожество, жалкий любитель музыки, которому любой ублюдок может раздавить очки, вдруг окажется силой, приложенной в точке равновесия мира? Но потом вы быстро догадались, верно? Впрочем, это было нетрудно после того, как вашим ищейкам не удалось накрыть наш объект, — профессор захихикал. — Немножко не успели, а?
— Теперь всё ясно, — заметил полковник. — Должен вас предупредить, — с офицерской прямотой сообщил он Комову, — что вынужден буду сообщить вашему руководству о сокрытии вами информации.
— Искуплю вину героическими действиями, — пообещал Алексей.
— Заключенный, идите с нами, — приказал полковник.
Он достал наручники и одну баранку защелкнул на запястье профессора.
— Можете пристегнуть его ко мне, — опрометчиво предложил Комов.
Сергей Петрович тут же возмутился:
— Что у нас — людей нет? Сейчас капитана покрепче заарканим!..
К счастью, он тут же опомнился и решил никому не отдавать важного узника.
— Вот так, — сказал он, сцепив с профессором Цаплиным самого себя. — Теперь я спокоен за течение истории! — в отличие от Комова, который всё еще опасался альтернативных вариантов этого течения.
Возле стальной решетки ожидал помощник, тиская резиновые морды противогазов.
— Ваши указания выполнены, машина готова!
— Берите противогазы! — приказал полковник Алексею и Лизе; сам он взял два — для себя и для профессора.
Они двинулись дальше, а помощник прицепился следом. Постепенно процессия обрастала всё более многочисленной свитой, и каждый вновь присоединившийся сообщал страшные новости:
— Центральный компьютер завис, ничего не можем сделать!..
— Сектор Б обесточен, сотрудники оказались заблокированными!..
— Потом! Потом! — отмахивался полковник, увлекая за собой неуклюжее тело профессора. — А как входная дверь? Тоже заблокирована?
— Пока работает.
— Разумеется, — с облегчением сказал полковник Цаплину. — Не в окно же вашим зверюгам вас вытаскивать!
— Отправьте ваших людей куда-нибудь! — прошипел Комов; его отчаяние было совершенно искренним. — Эта толпа нас выдаст!
Ах, если бы Сергей Петрович знал подлинную причину этих опасений! Но он, разумеется, не знал.
— Живо по местам! — рявкнул он на подчиненных. — Займитесь прямыми обязанностями! — а когда все разошлись, велел помощнику:
— Давай сюда свой пистолет и иди на пост. Если связь заработает, рапортуй, что я лично вывез заключенного в надежное место… И опиши, как мы тут… героизм и прочее. Понял?
За следующим поворотом коридора Комов исподтишка огляделся. Никого не было, только таращились мертвые видеокамеры. Он выразительно посмотрел на Лизу, и та незаметно сунула руку в сумочку.