Кстати, при подаче заявки, городские власти действуют жуликовато: они укрупняют объекты, связывая политические улицы и не очень в один лот. Не знаю, как они умудряются, но в каждом из ветвистых «объектов» обязательно оказывается интерес кого-нибудь работника из нашей структуры. Чистить объёмы хлопотно, а если убирать их целиком – ничего не останется.
Вот и ковыряемся. Отделяем чечевицу от гороха72
Чтобы успеть к назначенному сроку подготовить заключение надо ночевать на работе пару суток. Так и делаем. Это не шутки. Объем расчётов колоссальный. Он сопоставим с большой дипломной работой в техническом ВУЗе, только сделать надо за 5 суток и риск здесь гораздо выше. Тот, кто проверяет и согласует, находится под бóльшим ударом, чем тот, кто просит (город). Они просят по максимуму, а Я должен разобраться, ибо спрос с крайнего.
Как бы Я там не пыхтел и не сомневался, – работа по спецзаданию завершалась. Из 8,3 млн. денег осталось 2,61. Хороший результат! Под этой цифрой подписываюсь и запускаю на подтверждение дальше. С красными глазами, запахом кофе изо рта и в скверном настроении отвечаю на наводящие вопросы своих множественных начальников. Не дай боже замешкаться хотя бы по одной цифре, сразу вернут на доработку и будешь писать пояснение с развёрткой. Вот он уже финиш – остался только директор. Обычно тот не смотрит наши абра-кдабры, он лишь исправляет стилистику, да слова непонятные подчёркивает. Ерунда в общем. Бывает, что задаст какой-нибудь отвлеченный вопрос, например, про театральную афишу или погоду, и всё. Пройти директора просто, главное попасть туда лично, пронести свою бумагу на своих собственных ногах.
В этот раз как-то не удалось попасть к нему напрямую, лезть на рожон тоже не решился. Документ пошёл без личного сопровождения, и поэтому был обречен на возврат. Под скрепкой появилась записочка «покажите городу».
Вот так поворот!
Я даже сначала не понял, что имеется в виду. Согласовать с Мэрией свои замечания в их адрес? Шутите? Это как оценку преподавателя согласовывать с учеником в школе. Может быть судьи будут свои решения согласовывать с подсудимыми, а мы при написании ответов заявителям начнём советоваться с гражданами?
Нда, представляю:
– Уважаемый Пётр Бенедиктович! Если Я напишу, что всё будет устранено завтра, Вам так пойдёт?
– Нет же! Напишите, что специалист будет закопан вверх ногами живьём, а мне, хорошему человеку, в качестве бонуса, дадут санаторную путёвку и заменят окна в квартире!
– Конеееечно! Об чём речь…
И как мне прикажете быть? Отправить на электронку мэру черновичок, чтобы он нахмурил брови и поправил ошибки? Нет, скорее всего, он поручит посмотреть бумагу своим специалистам, а те, чтобы не выдать слабости будут изо всех сил упрямиться на своей позиции. Они скинут мне в качестве аргумента еще по 5 архивов на каждый пункт. Это будет бесконечная переписка «без консенсуса», а может даже и клинч.
В общем, не знаю, что делать. Хоть на больничный иди. Задача, как всегда, не ясна.
Эпизод про особиста
Бегущий офицер в мирное время вызывает смех, а в военное – панику.
/поговорка отставного офицера/
Есть у нас один отдел, состоящий из единственного человека – специалиста по мобилизационной подготовке. Формально, для таких нужд требовался целый отдел, но фактически шла оптимизация кадров и переподписывать штатку в министерствах не стали. Было оставлено как есть, только на должность второго и третьего специалиста устроили не отставных офицеров, как обычно принято, а неприметного бухгалтера и кадровика.
В Министерстве считают, что у нас 3 человека для мобилизационной работы день-ночь + координатор, а фактически, благодаря хитрости – один. Это не шутка.
Должность у нашего особиста ответственная и мужик он серьёзный. Замечено, что у него даже волосы на плечах растут под орнамент армейских погонов. Когда проходила реконструкция здания с частичной его разборкой, мужика не перевезли как нас, а оставили вместе с факсом, рацией и архивом посредине стройки. Место приписки по документам здесь, и не волнует. Во как! Мы много шутим на тему его загадочности и секретности. У него всегда закрыты жалюзи, чтобы шпионы не подглядывали, в кабинете установлена механическая печатная машинка 40х годов. Правда, никто не разу не видел её в работе, впрочем, как и самого особиста.