Я сочла это за предательство. С того момента моё сердце для мужчин всегда оставалось закрытым; казалось бы, сокурсник не сделал ничего критического, нет, он не приволок меня на встречу с криминальным авторитетом, присмотревшим себе любовницу, или ещё с кем-то вроде этого, но приятного в столкновении с тенями из прошлого было мало.
Не оценила я душевные порывы.
Сегодня для нас приготовили не закрытую кабинку, а столик на двоих. Он оказался не на самом видном месте, но всё равно в зале, из чего я могла сделать вывод, что Андрей не стеснялся меня, как спутницы, даром, что у меня не было времени заехать домой и переодеться, и сюда я пришла всё в том же офисном наряде. На этот раз, поскольку на улице было жарко, в закрытой наглухо блузе и расклешенных брюках. Эта одежда скрывала мою фигуру — нормальную, между прочим, фигуру, что б там ни думала Ольга и её ручные подружки, — гораздо хуже, чем объемные свитера и длинные плотные юбки, но вспотеть — точно не то, чего мне хотелось.
И так достаточно проблем и дискомфорта.
Андрей отодвинул для меня стул, помогая сесть, предложил выбрать что-то из меню по собственному вкусу, и мне едва хватило сил для того, чтобы ткнуть пальцем в первый попавшийся салат, показавшийся не слишком дорогим.
— Я оплачу свою часть сама, — предупредительно промолвила я.
— Нет, — Андрей даже не собирался спорить, он просто уведомил меня о том, что такого не будет. — На свиданиях я всегда рассчитываюсь за своих девушек.
— Мы не на свидании.
— Именно на нём, — возразил он. — Я всё время ждал, как бы вывести тебя куда-то из офиса.
— Мне кажется, — я постаралась добавить в голос немного твердости, — служебные романы не приветствуются…
— Это моя фирма. Моя фирма — мои правила, — покачал головой Андрей. — Я вправе их нарушать.
Я вздохнула. Нет, это никуда не годится.
— Зачем всё это? — прямо спросила я, надеясь, что моя резкость сможет хоть как-нибудь его разочаровать. Убедит, может быть, что со мной не стоит иметь дела. Я — не слишком интересная кандидатура для совращения.
Серая мышь, у которой нет ни грамма женской мягкости, нежности и гармоничности.
— Ты очень необычная, — промолвил Ледянский и, заметив, что я начинаю стремительно краснеть, то ли от смущения, то ли от злости, дополнил: — Мне кажется, ты безумно привлекательная, но сама этого боишься и пакуешь себя в эту обертку.
Принесли салаты. Я сделала вид, что меня не интересует ничего, кроме еды — но мужской взгляд от того не перестал быть навязчивым, тяжелым, давящим. Андрей вынуждал меня поднять голову, и я наконец-то сдалась.
— Я ведь тебе тоже нравлюсь.
— Я против отношений на работе, — решительно промолвила я.
— Мы сейчас не на работе, — Ледянский перехватил мою руку. — На работе можешь мне «выкать» и называть «Альбертовичем», если хочешь. Но здесь у нас другие правила… Потанцуем?
Я не успела понять, когда он, посчитав моё молчание согласием, потянул меня за запястье, заставляя выбраться из-за стола. В ресторане играла приятная музыка, мы были не единственной танцующей парой, но почему-то мне стало не по себе. Наверное, оттого, что я пришла к окончательному выводу: рядом с ним я теряю голову, окончательно и бесповоротно.
— Поедем ко мне? — вдруг тихо спросил Андрей.
Нельзя! Но я чувствовала жар его тела и подумала, что, может быть, это ничего не испортит. Мне так не хотелось быть в его глазах странной, больной на всю голову мышью, которую даже сводить никуда нельзя… Терять рассудок — точно не то, что мне сейчас нужно, но я поддалась собственным чувствам. Знала, что могу об этом пожалеть, но не была способна сопротивляться.
А ведь раньше я так хорошо отмахивалась от любых мыслей о любви.
— Да, — прошептала я. — Поехали.
Глава двенадцатая
В доме у Андрея было как-то внезапно… Пусто. Он словно привез меня не в свою квартиру, а в какую-то гостиницу, безликую и бездушную. Много свободного пространства и абсолютно отсутствующее чувство индивидуальности, смешанное с четким ощущением, что я здесь лишняя. Чужая.
Я разулась и шагнула вперед, наслаждаясь невероятной мягкостью ковра. Андрей последовал за мною, никак не нарушая тишины.
Не следовало соглашаться. Я поняла это уже в машине, когда мы ехали в совершенно неизвестном для меня направлении. Осознание, что я делаю огромную глупость, уже тогда колотилось у меня в голове. Однако, я позволила привести себя сюда — в холостяцкую берлогу.
— Нравится? — поинтересовался Андрей, останавливаясь у меня за спиной.
— Да, — кивнула я.
Квартира не могла не нравиться. Большая, стильная… Здесь было достаточно простора и лоска, чтобы это место могло принадлежать очень богатому человеку. Дороговизна в деталях — я невольно отметила это, когда осматривалась.
Однако, души здесь не было.
— Нравится, — промолвила я ещё раз, — но тут как будто почти никто не жил.
— Я прихожу сюда только ночевать, — легко пожал плечами мужчина. — Всегда один.
— Почему?
Я обернулась, не скрывая удивления. О репутации Ледянского слухи ходили по всему городу, если не по всей стране. И я совершенно не собиралась развешивать уши и наивно верить в то, что всё было лишь удачной выдумкой пиар-менеджеров.
— Потому что это место для особенной женщины, а не для случайных связей.
— Тогда почему я здесь?
— Может быть, потому, что ты — особенная?
— Нет, — решительно мотнула головой я. — Нет! Я просто…
Ледянский прижал палец к моим губам, словно уговаривая замолчать. Я вздрогнула. От одного простого прикосновения меня словно пронизало током.
Он осторожно обвел большим пальцем вдоль контура моей нижней губы, потянул, словно проверяя, насколько я соответствую тому образу серой запуганной мыши, никогда в жизни не видевшей мужчину. Я вздрогнула, осознав, что тяжело дышу и с трудом держусь на ногах. Голова закружилась от одной мысли о том, что мы с ним внезапно стали так потрясающе близки…
Андрей не остановился на достигнутом. Он подошел ко мне вплотную и снял мои очки. Отложил их куда-то на тумбочку, тогда взял моё лицо в ладони и прошептал:
— Ты потрясающе красивая, Мышка.
Теперь он уже не величал меня Кристиной Игоревной, а жаль — привычный офисный флирт остановил бы меня, отрезвил, вернул на грешную землю. Однако, не случилось ровным счетом ничего, способного меня встряхнуть.
— Это ложь, — тихо отозвалась я. — Я серая мышь. Синий чулок.
Я прекрасно об этом знаю, я сама специально делала всё, чтобы оказаться такой. Мышкой. Неприметной. Невидимой.
Однако, Андрею это не помешало.
— Я сразу рассмотрел, — усмехнулся он. — Тебе, возможно, немного не хватает опыта… Но ты потрясающая, Мышка. Свежая, чистая. Таких найти трудно.
— Я…
Он не дал мне ничего возразить, да что там — я не успела задаться вопросом, действительно ли ему нравятся вот такие, серые, непривлекательные, спрятанные за неподходящей одеждой. Андрей рывком притянул меня к себе и поцеловал, страстно, грубо, не оставляя возможности освободиться. Возможно, я бы и испугалась его напора, если б меня саму не накрыло с головой желание стать его, хотя бы на один день позабыв о собственных обязательствах.
Трудно было осознать ту невидимую грань, после которой мужчина и женщина больше не могут назвать друг друга чужими. Я сама не знала, когда это произошло. Может быть, когда мои пальцы путались в его волосах, а он едва ли не разрывал мою блузку… Или в ту секунду, когда он перестал терзать поцелуями мои губы, а вместо этого спустился к шее, к груди, стягивая с меня последнюю одежду, ещё позволявшую хранить некие тайны…