Мелина: Я не могу в это поверить. Это похоже на сон. ... Что случилось?
КВАЙД: Мне только что пришла в голову ужасная мысль. А что если это сон?
Тогда поцелуй меня скорее, пока не проснулся.
Куэйд, похоже, находится в скептическом затруднении. Несмотря на то, что его убеждения, как водится, верны (т.е. верны в вымышленном мире Total Recall), похоже, что он не может знать, что они верны. Все, что он знает, - это то, что он подключен к машине-имплантату памяти и страдает от последствий шизоидной эмболии. (Отличный термин: на самом деле он ничего не значит, но это не мешает нам использовать его как можно чаще). Разумеется, скептик именно так интерпретирует судьбу Куэйда. И скептик настаивает на том, что все мы находимся, по сути, в той же эпистемологической ситуации, что и Куэйд. Почти все наши представления о мире мы получаем через органы чувств, и скептик считает, что даже если все эти представления истинны (а скептик не утверждает, что они истинны), но даже если они истинны, они не считаются знанием. На каком основании скептик может делать такое утверждение? Ведь Куэйд - герой очень необычной истории. Мы можем понять, как он может оказаться в скептическом положении. Но как быть нам?
Скептический аргумент
Скептик рассуждает следующим образом. Если наши органы чувств говорят нам правду, то мы не страдаем шизоидной эмболией (которая могла бы вызвать у нас бредовые переживания и бредовые убеждения). Но мы не знаем, есть ли у нас шизоидная эмболия или нет. Поэтому мы не знаем, говорят ли нам наши органы чувств правду. Скептик считает, что этот аргумент применим ко всем нам и всегда (и не только на основании возможного шизоидного эмболизма: это всего лишь реквизит; подойдет и любая эквивалентная скептическая ситуация). Может показаться очевидным, что Куэйд не может знать, верна ли гипотеза о шизоидном эмболизме или нет. Однако он встречает множество доказательств того, что она верна. Даже если мы знаем, что эти доказательства вводят в заблуждение, он не знает. А попытка Куэйда опровергнуть гипотезу (дедукция с помощью бисера пота) при ближайшем рассмотрении оказывается безуспешной. Так что Куэйд в тупике. Но можем ли мы сами исключить гипотезу такого же рода?5 Куэйд помнит, что ходил в ReKall; он - жертва собственного любопытства и доверчивости. Мы не совершали таких глупостей, по крайней мере, насколько мы можем вспомнить. Ладно, возможно, у нас было приключение, похожее на ReKall, но память о нем была стерта. Если бы это произошло, мы не смогли бы сказать, что это было. Поэтому, как утверждается, если с нами этого не происходило, то мы не можем сказать, что этого не было. Случилось это с нами или не случилось - мы не можем знать ни того, ни другого. Таков общий характер скептических гипотез. Мы не можем раз и навсегда показать, что они ложны, потому что вся информация, которую мы могли бы использовать для доказательства их ложности, - это информация, которая может быть скормлена нам в рамках гипотезы. Скептические гипотезы - это самые настоящие теории заговора.
Таким образом, скептик рассуждает следующим образом: мы не можем знать, что скептические гипотезы ложны, поскольку не можем получить доступ к информации, которая показала бы, что они ложны, а поскольку мы знаем, что они должны быть ложными, чтобы наши органы чувств работали правильно, мы никогда не сможем узнать, что наши органы чувств работают правильно. Другими словами, мы не получаем никакого знания через наши органы чувств (вообще).
Как ответить на подобный аргумент? Прежде всего, следует изложить его более точно, выделив различные посылки и вывод. В качестве скептической гипотезы возьмем бред, вызванный шизоидной эмболией, хотя подойдут и другие. (Обобщим гипотезу как утверждение: я заблуждаюсь).
1 Я не знаю, что я не заблуждаюсь. (Я также не знаю, что я заблуждаюсь, но это уже другой вопрос).
2 Я знаю, что если мои органы чувств говорят мне правду, то я не заблуждаюсь.
3 Итак, я не знаю, говорят ли мне мои чувства правду.
Хорошо; возможно, логическая сила этого аргумента не совсем очевидна, поэтому давайте немного заполним его.
1 Я не знаю, что я не заблуждаюсь. (Это наша первая предпосылка.)
2 Я знаю, что если мои органы чувств говорят мне правду, то я не заблуждаюсь. (Это наша вторая посылка).
3 Предположим, что я действительно знаю, что мои органы чувств говорят мне правду. (Это не новая посылка, это просто предположение. Мы подстраиваем ее под падение).
4 Тогда я буду знать, что я не заблуждаюсь. (Это следует из (2) и (3)).
5 Но в пункте (1) мы уже договорились, что я этого не знаю, поэтому мое предположение в пункте (3) должно быть ошибочным.