Фильм исследует борьбу Шелби за сохранение связной жизни в условиях изнурительной амнезии. Это триллер, поэтому способ, которым пользуется Шелби, несколько причудлив. Он жаждет мести - или того, что он считает местью, - человеку, который напал на него и его жену, вызвал у него повреждение мозга, совершил сексуальное насилие и убил его жену. Поскольку он не способен создавать новые долговременные воспоминания, задача осуществления плана мести чрезвычайно сложна. Шелби удается это сделать, используя различные подсказки или воспоминания. Он использует подсказки в виде фотографий: фотографию автомобиля, чтобы опознать свою машину (точнее, то, что он считает своей машиной); фотографии людей, чтобы записать ключевые факты о них и дать себе инструкции, как с ними обращаться. Он вытатуировал на своем теле основное изложение своего плана мести. Татуировки представляют собой основные достоверные факты, имеющиеся в его распоряжении. (Предупреждение о спойлерах: Так, когда в самом конце фильма Шелби решает вытатуировать на своем бедре номер машины, это оказывается актом убийства!) Переходя от одного связного эпизода к другому, Шелби приходится заново знакомиться с основными фактами своей жизни и стремлением отомстить, но он явно привык к этому процессу. Он не удивляется, обнаружив, что его тело покрыто татуировками, как удивились бы мы, проснувшись и обнаружив, что наше тело преобразилось подобным образом. Он знает, как использовать собранные им сувениры и что они означают. Он понимает значение - точнее, то, что он считает значением, - имеющихся в его распоряжении полицейских документов и сделанных им следственных записей. Что Шелби не может сделать, так это сформировать новые явные воспоминания - в том числе, что очень важно, автобиографические или эпизодические воспоминания, - поэтому у него нет того знакомства со своим ближайшим прошлым, которое мы считаем само собой разумеющимся и которое дает нам ощущение связной жизни.
Автобиографическая или эпизодическая память - это память на опыт, а не на факты. Память на факты называется семантической памятью, а память на опыт - эпизодической памятью. Это совершенно разные виды памяти. Философы разделяют класс эпизодических воспоминаний еще одним способом. Они делят их на актуальные воспоминания (которые могут быть искажены различными способами, но фиксируют реальный опыт, пережитый вспоминающим) и квазивоспоминания (которые выглядят так, как будто фиксируют прошлый опыт, но могут этого не делать: это может быть опыт другого человека, это могут быть полностью ложные или изготовленные воспоминания, или же это все-таки реальные воспоминания). Квазивоспоминания - это переживания, в которых нам кажется, что мы помним что-то, что с нами произошло.Реальные воспоминания - это воспоминания, в которых мы действительно помним что-то, что с нами произошло. Они исключают ложные воспоминания (например, имплантированные) и воспоминания, которые перенимают чужой опыт (вы помните, что выиграли гонку за яйцами и ложками на своем шестом дне рождения; на самом деле в этой гонке победила ваша сестра, и вы переняли ее опыт победы и сделали его своим собственным). Если мы говорим, что у человека есть квазипамять, мы остаемся совершенно нейтральными в отношении того, является ли это действительной памятью или только кажется, что это действительная память. Вскоре мы увидим, почему философы проводят такое различие.
Чему может научить "Мементо" в философской проблеме личностной идентичности? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сформулировать философскую проблему.
Философская загадка личностной идентичности
На самом деле существует множество философских загадок, связанных с идентичностью личности. Рассмотрим такой набор вопросов. Что я за человек? Что делает меня таким, какой я есть? Насколько я могу измениться и остаться собой? Что вообще делает меня личностью? Могу ли я существовать без тела? Могу ли я продолжать существовать после физической смерти? Смогу ли я выжить в стойком вегетативном состоянии или такое состояние буквально означает конец для меня (так, в стойком вегетативном состоянии мое тело остается живым, но я больше не существую)? Среди всех этих вопросов один вызывает особое недоумение и привлекает наибольшее философское внимание. Это общий вопрос о том, как мы сохраняемся во времени и при изменениях.