– Не можем же мы удерживать их внутри до бесконечности, – заметил отец, выпустив в цель очередной камень. – Крысий Хват не трус, он в считанные минуты сообразит, как от нас отбиться.
Хриплый вскрик выпи тотчас подтвердил его правоту. Крысий Хват прогрыз дыру в крыше и попытался напасть с тыла, но его быстро загнали обратно в комнату.
– Постараемся действовать как можно быстрее, – сказал Квак.
Он внимательно наблюдал из-под листвы за зимородком, а тот слетел к подножию шеста и прицепил лески к заводяшкам из фуражирского отряда. Другим концом лески крепились к перекладине кабестана, изготовленного Кваком из двух крепких палок и установленного на платформе. Как только зимородок покончил со своим заданием, Квак привязал слониху к перекладине и завёл её. Слониха вышагивала по кругу, вращая ворот и подтягивая заводяшек к дереву; вскоре они уже оторвались от земли и, покачиваясь и раздвигая покровы листьев, плавно поднялись на платформу. Квак между тем забрался в банку «БОНЗО», прихватив моток лески с крючками. Туг вернулся запыхавшийся зимородок, подцепил банку за приделанную к ней верёвочную петлю и снова поднялся в воздух.
«КРЫСЫ! – взревел ясновидящий воздухоплаватель, приближаясь к кукольному дому и высунув из банки на всеобщее обозрение пустые полотняные пальцы своей перчатки. – СЛУШАЙТЕ МЕНЯ, КРЫСЫ! – Сердитый ропот в доме умолк, и гадальщик продолжал: – ПЕРСТ СУДЬБЫ УКАЗУЕТ НА ВАС, О КРЫСЫ! – пророкотал он. – СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО. ЭТО КОНЕЦ. СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ И НИЧЕГО НЕ ПРЕДПРИНИМАЙТЕ».
Банка опустилась на крышу кукольного дома, и Квак выбрался наружу. Зимородок взял под контроль арсенал отравленных копий, а выпь тем временем патрулировала двери и окна, чтобы обеспечить безопасность гадальщика. Удостоверившись, что крыша приколочена накрепко, Квак прицепил четыре двойные лески к четырём её углам большими рыболовными крючками, вогнав их поглубже в древесину. Пятую леску он прикрепил к крыльцу, а спустя мгновение Крысий Хват, корчащийся в бессильной злобе внутри дома, увидел, как за окном проплывает и поднимается ввысь чёрно-белый песик с банки «БОНЗО», в которой снова сидел гадальщик.
– Пёс вознесётся, – проскулил Крысий Хват, и от ужаса ему стало тошно. Но сдаваться он ещё не собирался. Он подполз к окну, заметил тянущиеся от крыши лески и увидел, чем занимается Квак на сигнальном мостике над железнодорожными путями. Надменно фыркнув, Крысий Хват опять заработал зубами, на сей раз вгрызаясь в пол.
На дереве молча ждали мышонок-сын, тюлениха, слониха и заводяшки из расформированного фуражирского отряда. Минута за минутой тянулись в тишине, но вот наконец донёсся свисток приближающегося товарного поезда.
– Пора, – объявил мышонок-сын. – А где же дядюшка Квак?
– Здесь, – едва переводя дух, откликнулся гадальщик, и банка «БОНЗО» опустилась на платформу. С помощью зимородка Квак прикрепил свободные концы лески к кабестану и впряг в него бывших фуражиров в две колонны, во главе поставив слониху. Нетанцующий медвежонок, нерычащий лев, хромой, безглазый, заплесневелый козлик и все прочие встали по местам, ощущая, как туго взведены их пружины. Снова, на сей раз гораздо ближе, свистнул товарный поезд и послышался перестук колёс.
– Вперёд! – скомандовал Квак.
Потрёпанные заводяшки налегли на кабестан; лески заскользили со скрипом по блочку для бельевой верёвки, укреплённому на сигнальном мостике, туго натянулись и задрожали, как только крючки впились глубоко в древесину кровли кукольного дома. Платформа в ветвях дуба слегка приподнялась, но крепления выдержали; перекладина пришла в движение, и медленно, виток за витком, лески стали наматываться на палку – барабан кабестана.
– Он уже на подходе! – крикнул гадальщик и подставил плечо под перекладину.
Выпь, так и не покинувшая своего поста на дозорной башне, ещё крепче вцепилась когтями в парапет и захлопала крыльями, чтобы удержать равновесие: кукольный дом уже скользил по площадке к железнодорожным путям. На мгновение он застыл на краю, накренился и по широкой дуге качнулся к сигнальному мостику под хоровое стенание всех засевших внутри крыс. Держащийся теперь только на лесках, что тянулись через блочок для бельевой верёвки, дом завис прямо над путями, и в тот же миг паровоз товарняка нырнул под сигнальный мостик.
– КРЫСЫ, ПРОЩАЙТЕ! – взревел Квак и потянул за леску, прицепленную к крыльцу кукольного дома. – ПРЫГАЙТЕ, КРЫСЫ! – повелительно возгласил он.