Оба мышонка поглядели вверх. Высоко над ними, в темноте, среди чёрных вишнёвых веточек розовели бутоны. Казалось, что они светятся изнутри.
– Вот-вот… – прошептали мышата и один за другим нырнули в нору.
Мышиная нора начинается длинным коридором, который ведёт в гостиное гнездо. Оттуда есть маленькие лазы в детское гнездо, спальное гнездо и ещё множество ходов в запасные коридоры и кладовки. Ходы обложены сухой травой, а гнёзда – мягкой шерстью зверей, на которых охотится Папа. Папа пока не рассказывал, как выглядят эти звери. Ясно только, что они удивительные, потому что шерсть их бывает зелёной, синей, фиолетовой, а иногда даже красной. Зовут зверей таинственно: Кофта и Свитер. Ещё мышата знали, что Кофту найти легко и окраска у неё самая разная. Свитер попадается реже, и мех у него не такой яркий, зато очень тёплый. Гостиная в их норе была обшита мехом редчайшего Красного Свитера.
Сердитый Папа на фоне Красного Свитера выглядел устрашающе.
– Я даже не спрашиваю тебя, где ты был! – сказал он.
– Там, – пискнул мышонок.
– Да уж мы заметили, что не тут. А ты знаешь, что все чуть с ума не сошли?! И какой сегодня вечер, ты тоже знаешь?!
– Знаю, – прошептал мышонок.
– Но ты не знаешь самого печального, – грозно сказал Папа. – Так вот, знай, что из-за твоего безобразия я смог придумать всего одно достойное имя. И получил его твой брат. Теперь его зовут Никанор. А для тебя у меня есть только возмущение, а имени нет. И что мы будем делать?
Мама стояла у Папы за спиной и гладила его лапами по плечам, пытаясь успокоить.
– Может, Илюша? – предложила она.
– Ну какой он Илюша?! – вскричал Папа. – Да ты посмотри на него! Носится непонятно где! Такой вот сорвиголова по имени Илюша?
В норе стало тихо.
Папа смотрел на сына грустными глазами.
Мышонок тоже взглянул на Папу снизу глазами-бусинами и вдруг выпалил:
– Папочка, миленький, а можно я буду Там?
– Где там? Опять там??? – взревел Папа.
– Нет, ты не понял, не понял, – заторопился мышонок, – не «там» в смысле «где»! Можно у меня будет такое имя – Там? Мышонок Там, понимаешь?
– Мышонок Там? – Папа озадаченно почесал за ухом. – Мышонок Там… Странно как-то. Хотя… Там… А вообще есть такое имя? – обернулся он к Маме.
– Вполне может быть, – миролюбиво сказала Мама. – Очень решительное имя – Там. Ты же хотел решительное?
– Ну, пусть будет Там, – Папа устало махнул лапой. – И вообще, называйтесь вы как хотите. Никакого порядка в семье…
– Ну что ты, дорогой, – сказала Мама, – теперь всё в полном порядке. Там, Никанор, ну-ка, шагом марш ужинать и спать.
Мышата лежали в детском гнезде и шептались.
– Завтра гулять будем… – мечтательно вздохнул Там.
– Тебе-то что, ты и так каждый день гуляешь, – возразил Никанор.
– А хочешь, секрет скажу? – спросил Там.
– Ну?
– Я, если честно, сам ещё нигде не был.
– Как не был? Ты же всегда говорил, что был там. То есть далеко где-то.
– Я так говорил, чтоб никто не догадался. А сам даже от норы не отходил.
– Как не отходил? – Никанор сел на подстилке и уставился на Тама.
– Понимаешь, я только смотрел туда, вдаль. Я на вишню лазил.
– На нашу вишню?
– Ага. Залезал на самый верх, сидел там и глядел.
– А разве это интересно, вот так сидеть и смотреть?
– Ещё как! Знаешь, сколько всего видно? За деревней слева река течёт, там пляжи рыжие-рыжие, а справа – другая река, у неё берега крутые, в них птички живут, прямо как мы, в норках. А за садами нашими лес сосновый, зелёный такой и густой-густой, а под холмом – поля, большущие, а вот уже за дальними полями вообще синий лес растёт.
– Синий-синий? – зевнул Никанор.
– Синий-пресиний, – прошептал Там.
Он свернулся калачиком, поудобнее обернулся хвостом и принялся мечтать: «Завтра я обязательно в этот синий-пресиний синий лес…»
Но додумать мечту Там не успел, потому что уснул.
Разрешённая весна
– Другая весна начинается! Другая весна! – кричал Там, прыгая на одной лапке вокруг норы.
– Почему другая? – спросил Никанор.
Мама только что накормила их праздничным завтраком из лесных орехов, а потом они с Папой торжественно отпустили детей на первую прогулку.
– Раньше весна какая была? – спросил Там и тут же сам себе ответил: – Запрещённая была весна, потому что никуда нельзя было. А теперь весна знаешь какая?
– Какая?
– Разрешённая! – крикнул Там и перекувырнулся в воздухе.
Перевернувшись через голову, он упал в пыльную ямку и теперь чихал и отряхивался.