Выбрать главу

Приняв душ, Анна останавливается перед зеркалом и принимается разглядывать себя. Ей часто говорят, что она на кого-то похожа. Анна задумчиво прижимает палец к подбородку, размышляя о том, что же в ее внешности такого универсального. И означает ли это, что многим неведомым ей женщинам говорят, что они похожи на Анну Грам? У Анны Грам волосы цвета клубничный блонд, то есть светлые с оттенком рыжего, доходящие ей до плеч, небольшой рот, алые губы и голубые озорные глаза. Со вчерашнего дня она начала носить контактные линзы, считая это блестящей идеей: они ей не мешают. Анна подмигивает своему отражению и улыбается. Хорошо бы выглядеть такой же «естественно красивой», чтобы это заметил новый администратор, когда она сегодня будет идти мимо него в свой офис.

Закрыв за собой входную дверь, Анна помчалась к машине, прихватив с газона промокшую газету. С некоторых пор она считала себя человеком, утро которого должно начинаться с чашки крепкого черного кофе и чтения серьезной газеты, поэтому недолго думая она оформила годовую подписку. Спустя полгода Анна все еще не прочла ни одного выпуска. «Надо бы вставать пораньше, — думает она, — чтобы было время почитать это авторитетное издание». Почувствовав вину, она обещает себе, что начиная с завтрашнего дня так оно и будет. На часах еще нет и восьми, а мы уже познакомились с первым из сегодняшних мыслевирусов — с Он «специализируется» на чувстве вины.   — нашептывает вирус. Или как в данном случае: Надо — надо было — надо — надо было. Многие из нас придерживаются этого заданного алгоритма. А если в один прекрасный день все поставленные задачи будут решены и все требования выполнены, вирус вов миф о Сизифе — царе, на веки вечные приговоренном богами вкатывать на гору тяжелый камень: вновь и вновь появляется камень, который надо закатить на гору, вновь и вновь возникают требования, которые необходимо соблюсти.

Сперва Анна направилась к чужой машине, приняв ее за свою. Такое уже случалось — по соседству (бывает же такое!) жили еще двое владельцев желтых «Фиатов Пунто». Удерживая мокрую газету над головой, она устремилась к следующему «Пунто». Слава богу, это оказалось ее авто. Поворот ключа в замке зажигания, и машина завелась, мотор тихо заурчал. Анна бросила газету на заднее сиденье, где уже выросла порядочная кипа, глянула в зеркало заднего вида, убедившись, что за машиной достаточно места для маневра. Она включила передачу, и «Пунто» резко дернулся, ударив стоящую впереди машину. Анна в ужасе замерла. Она открыла дверь, вышла и внимательно осмотрела бампер «потерпевшего». Вроде бы никаких серьезных повреждений. Вернувшись в машину, Анна включила радио и осторожно вырулила из ряда плотно стоящих автомобилей. Может быть, надо было оставить записку? А вдруг кто-нибудь видел, как она врезалась в чужую машину, и теперь думает, что она пытается скрыться с места происшествия? Может быть, они уже даже вызвали полицию! Анна почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.

Похоже, вступил в действие ведь Анна не увидела иных вариантов развития событий:

• все обойдется, поскольку никто ничего не видел;

• тот, кто видел произошедшее, порадовался, что это не его машина и не его проблема;

• случайный свидетель произошедшего не поленился осмотреть автомобиль и убедился в том, что все в порядке.

Все эти варианты были возможны, но Анна подумала только об одном — о самом ужасном. Именно это характерно для надвигающейся катастрофы — ожидание худшего.

Другим ярким примером воздействия этого вируса может служить поведение бизнесмена, ежедневно поднимающегося в свой офис на седьмом этаже по лестнице — по той причине, что в один прекрасный день лифт, по его убеждению, мог рухнуть вниз. Или же излишняя бдительность матери, которая не отходит от ребенка, играющего на детской площадке, из-за боязни, что его могут похитить.

Анна нервно закусила нижнюю губу: «А что, если кто-нибудь действительно заявил на меня в полицию?» Ее размышления свидетельствуют о том, что к присоединился другой распространенный вирус: Он заставляет вас путать вероятность и неотвратимость наступления какого-то события и частенько подталкивает к фразам или череде мыслей, начинающихся именно с «а что, если…».

Как раз это и происходит сейчас с Анной. Конечно, теоретически возможность того, что кто-то из соседей позвонил в полицию, но фактическая вероятность этого достаточно мала. Именно обычно активирует привычный для многих людей ход мыслей: самолеты разбиваются, поэтому вы думаете, что именно с вашим самолетом это и произойдет. Или же убеждаете себя в том, что после одной-единственной неосторожной ночи незащищенного секса вы подхватили ВИЧ-инфекцию.

Вероятность в обоих случаях очень мала, но, поскольку речь идет о вас — то есть негативные последствия коснуться именно вас, — вы думаете, что вероятность действительно высока. Отсутствие логики становится очевидным, когда мы используем эту схему применительно к вероятности позитивных событий. Начнете ли вы радоваться выигрышу и праздновать, едва заполнив лотерейный билет? Едва ли. Ну а что, если вам выпадет джекпот, ведь это возможно, коль скоро вы участвуете в розыгрыше лотереи? «Возможно, да, — скажете вы, — однако маловероятно».

Но вернемся к Анне. Ее размышления прерывает восьмичасовой выпуск новостей, а это значит, что она опаздывает, опять опаздывает. Новости, которые читала диктор с энергичным голосом, завладели вниманием Анны: в Европе появились первые жертвы новой опасной формы гриппа. Эксперты Всемирной организации здравоохранения считают, что миллионы людей погибнут, если немедленно не будут приняты экстренные меры. Симптомы заболевания: высокая температура, головная боль, инфекция верхних дыхательных путей. Затем тот же энергичный голос поведал о том, что мэр одного крупного города на севере страны был уличен в мошенничестве, и о трейлере, перегородившем дорогу всего в нескольких километрах от местоположения Анны. Она пропустила все это мимо ушей, сосредоточившись на своих ощущениях, со всей основательностью выискивая признаки зарождающейся болезни. А восторженно аплодировал новостям о беспощадном гриппе. Ведь вирус отлично знал, что большинство людей — и вы, и я, и Анна — игнорируют математические законы при оценке рисков. Наши расчеты строятся на всплывающих в памяти прецедентах. Формула расчета риска, которую мы используем в будничной жизни, выглядит приблизительно так:

(прецедент некоей напасти) + (ну, возможно, еще один прецедент) =

Вам известно, к примеру, что боязнь летать у большинства людей усиливается, если они услышали о произошедшей авиакатастрофе? И это несмотря на то, что с точки зрения статистики всегда безопаснее лететь сразу после авиакатастрофы. Это коллективное заблуждение во многом является результатом повсеместного применения приведенной выше формулы. использует это ошибочное умозаключение и обращает внимание каждого из нас на негативные прецеденты. Его цель — создание исчерпывающего арсенала прецедентов, к которому наша память сможет с легкостью обратиться, когда мы в очередной раз прибегнем к вышеупомянутой формуле. В этом ему сегодня активно помогают беспрерывно обновляющие список человеческих недугов онлайн-новости. Именно это и происходит сейчас с Анной: вирус, усиленный таблоидным стилем изложения информации, услужливо наводняет ее мозг образами летальных исходов гриппа. В дальнейшем, зашмыгав носом или встретив человека с насморком, Анна будет склонна переоценивать риск заражения и чрезмерно беспокоиться.