4
Упоминания о суде вызывают в нас негативные неприятные чувства. Спросите у любого человека, что он почувствует, получив повестку в суд. Только чувство отторжения и нежелания в этом участвовать. И разве сие судилище, которое нам противно, нужно приписывать доброму, милосердному, любящему нас Богу?
5
Я не предаю свою родину, которая есть Царство Небесное моей души. Я предаю ее только тогда, когда грешу. И не выполняя ваши преступные государственные приказы и повеления, я тем самым не предаю свою родину, которая в душе моей, в которой вам не бывать, и которой вы не сможете овладеть.
6
Почему я не слышу молений о том, чтобы животных больше не убивали. “Убереги их Господи от насилия людского”. Никто о том не молится, но чреволюбиво благодарят Бога за то, что Он даровал им в пищу мясо, хотя и не Бог убил тех животных, но сами люди убили и теперь едят их, но совесть их как будто от этого не содрогается, не возмущается.
7
Религиозная идеология не нравится пацифистам, потому что она может превратиться в радикализм, клерикализм, фанатизм и терроризм. Но мирную религиозную идеологию пацифисты вполне могут принять и понять.
8
Когда Господь двум противоборствующим войскам дарует какое-либо знамение, Он это делает чтобы вразумить людей, дабы отвратить их от войны и насилия. Одумайтесь, бросьте оружие, будьте миролюбивы – гласит Божье знамение, но люди думают, что тем самым Он поддерживает их зло. Однако я думаю, что все эти знамения мифичны, оно и хорошо, не надо Богу участвовать в войне и насилии, ведь Бог только в любви.
9
Душу положить за други своя – говорят мне военолюбцы в тысячный раз. Значит, вы хотите умереть за других? Для чего ж вы делаете всё, лишь бы не вы погибли, но ваш враг умер, причем, чем больше врагов умрет, тем для вас лучше, и ради этого массового убийства вами придумываются всё более мощные и разрушительные орудия убийства. И где здесь душу положить? Врагов вас учат убивать, а не собою жертвовать.
10
Именно военщина армии и тюрьма растят бандитов и преступников, склонных к насилию и преступлениям, именно они учат насилию.
11
К вечному огню несут венки, перед ним поют песни и молебны, к нему несут цветы, перед ним плачут, ему поклоняются. Вот он языческий обряд огнепоклонства и культа мертвых в двадцать первом веке.
12
Вы говорите, что уничтожили зло на войне, но почему-то войны на земле после вашей победы над злом не прекратились. Значит, ваш метод борьбы со злом оказался неверен. Видимо зло не побивается злом, насилие не побеждает насилие. Но зло побеждается ненасильственным добром и ненасилием, непротивлением.
13
Когда говорят о том, что православный воин призван защищать церковь и отчизну. Тут я сразу представляю себе картины разрушенных храмов, которые ещё можно увидеть в отдаленных от городов областях, и эти самые храмы разрушали и обворовывали не немцы, не китайцы и не американцы и даже не страшные татары-монголы. Но сами же русские их и уничтожали, оставляя лишь обломки и остовы, или же превращая их в увеселительные, либо складские помещения. И это явная насмешка истории над военолюбцами, которые если не могут убить чужих, то убивают своих, если не могут разрушить чужое, то разоряют своё.
14
Пацифисты, насколько я представляю, призывают признать все войны преступными злодейскими, каковы войны и являются. Патриоты и большинство конфессиональных верующих людей с тем никогда не согласятся, потому что войны они называют великими и справедливыми.
15
Дошло уже до того, что непротивление злу насилием называют грехом. Добродетель называют грехом…. Что будет следующим? Девственность и целомудрие назовут грехом? Ах, да, и до такого дошли. Впереди только нравственная пропасть.
16
У конфессионального большинства есть темная сторона, есть антихристианская риторика, которую высказывают многие священники, потому что вместо того, чтобы проповедовать миролюбие и христианский пацифизм, они заняты угождением власть имущим, пропагандируют патриотизм, военщину, и тому подобное зло. Но не все верующие люди таковы, однако, имеют публичность именно военолюбцы, чем помрачают многие умы.