Из жизни Святых можно часто увидеть, как на судьбу того или иного Святого повлиял кто–нибудь праведный, которого он просто видел. Св. Нектарий всегда помнил любовь своей бабушки и как она стояла на молитве перед иконами.
Любовь, и молитва, и пример бывают куда более эффективны, чем слова — в действительности, они–то и дают силу словам — в деле приведения детей к Богу. Наш труд, как родителей и религиозных наставников, — часто труд скрытый, подспудный, и он дает нам опыт «страшного» аспекта человеческой свободы: никто не может навязать любовь к Богу другой личности. Мы бы и не хотели, чтоб было иначе; мы хотим любить Бога свободно и желаем этого всему человечеству. Но в то же время наша молитва за любимых детей причиняет нам непрестанную внутреннюю боль. Легче говорить, чем молиться.
Когда мы пытаемся объяснить детям словами что–то о Боге, и подходящие слова не приходят, или разговор уклоняется в сторону, не нужно во что бы то ни стало продолжать объяснение — мы должны следовать вдохновению от Бога и настроению ума ребенка. Не столько словами мы сможем помочь нашим детям, сколько своим хождением пред Богом. Иные взрослые христиане думают, что Бог не присутствует в разговоре, если Он не является предметом разговора.
Наилучшие педагогические методы бывают направлены на то, чтобы научить детей учиться. Есть такая пословица: «Дай сыну рыбу, и он хорошо поест сегодня; научи его пользоваться удочкой, и он будет хорошо есть всю жизнь». Подобным образом мы понимаем нашу задачу как православных родителей и наставников. Мы вдохновляем наших чад любить Бога и учим их, как искать волю Божию о себе. Если дети научены любить Бога и Святых, всё прочее приложится им (ср. Мф. 6, 33).
Дети в православных семьях (и не в последнюю очередь в семьях духовенства) иногда страдают своего рода «несварением» от излишнего слышания о Боге, или о церковных делах. Они могут из вежливости продолжать слушать, но нельзя не заметить, что им уже совсем не интересно слышать что–либо еще о Боге, и даже что они уже начинают уставать «от Него» и хотели бы отдохнуть «от Него». В катехетическом классе всегда можно увидеть детей с очень неодинаковыми способностями и расположенностью слушать о Боге, и легко можно нанести серьезный духовный вред, если не говорить с каждым соответственно его мере. Мы пытаемся вдохновить, но мы не должны навязывать. Даже один и тот же ребенок может быть в одно время более духовно восприимчив, нежели в другое.
По каким критериям мы судим о ценности урока по Закону Божию? Гораздо важнее, если дети уходят из класса с большим желанием любить Бога, чем если выполнена программа преподавателя. Бывает, что какой–нибудь предмет особенно занимает сознание детей, и иногда может быть духовно плодотворнее поговорить об этом. Иногда их перебивания и замечания (не в том случае, конечно, если они хотят просто помешать ведению урока из баловства) дают ключ к их действительному состоянию и интересам. Истинная проба таким урокам не в том, сколько фактов запомнили дети, а в том, вышли ли они из класса с более глубоко прочувствованным сердечным убеждением, что Церковный путь — путь настоящей жизни. Имена и факты — только крючки, на которых можно развесить перед детьми эту истину.
Многие хотели бы услышать от учителя перечисление детских вопросов или ответов о Боге. Дети, и правда, говорят очень трогательные или забавные вещи. Но беседы с детьми совсем не похожи на коллекционирование занятных высказываний. Ребенок, однажды давший повод его процитировать, мог до этого потребовать месяцы, и даже годы — не балуя учителя никакими «показательными» высказываниями — на то, чтобы в нем, наконец, зародилось доверие к учителю. А еще учитель мог потратить многие часы, говоря о телевизоре, или школе, или еде, или играх, — прежде чем ему было позволено хотя бы упомянуть о Боге.
Самые лучшие учителя — это те, которые в хороших отношениях с детьми. Дети часто готовы принять вполне категоричный ответ от того взрослого, чью любовь чувствуют и чьему мнению научились доверять. «Ничто не бывает столь поучительно, как сие: любить и быть любимым» (Св. Иоанн Златоуст).
Дети примерно с семи лет могут начать серьезно задумываться над метафизическими проблемами вроде «кто сотворил Бога?» и настойчиво пытаться понять вечное бытие.
Иконы очень хороши для детей, чтобы узнать и полюбить Христа и Святых. С самого раннего возраста ребенок может иметь иконы Спасителя, Божией Матери, Святого в своей кроватке и в комнате. Иконы возбуждают в детях вопросы, и сами иконы отвечают на них. Иконы должны всем нам говорить прямо, зримо — взрослые так любят выражать словами и рационализировать даже свой зрительный опыт! Дети часто постигают глубокие богословские тайны через иконы — например, сравнивая икону Распятия с иконой Воскресения. Они не всегда могут адекватно выразить постигнутое таинство, но их слова и выражение лица показывают, что оно проникло в их сердце и сознание.