Наша любовь к детям должна быть для них образом Божией любви к человечеству. Это значит, что если ребенок признается в проступке или показывает свое раскаяние, нам следует смягчить упреки или наказание соответственно, по крайней мере, в своем душевном расположении. Это не значит, что мы поощряем грех, или даже кажемся поощряющими; но нужно приободрить дитя, чтобы оно не пыталось скрывать свои согрешения, или выдумывать «слова лукавые для извинения дел греховных» (Пс. 141, 4). Нужно уметь дать ему ощутить вкус радости возвращающегося «блудного сына», ибо таковы наши собственные отношения к Богу. Обман качественно хуже любого плохого поведения, и, если он возникает между ребенком и родителями, будет трудно наладить отношения.
Никогда не следует наказывать детей или угрожать им, прибегая к имени Христову; не допускайте, чтобы ребенок думал, будто бы Христос не любит его за плохое поведение, или что он болеет в наказание от Господа. Мы должны быть достаточно авторитетны для ребенка сами по себе, без того, чтобы превращать Христа в полицейского, которым пугают. Дети возненавидят Христа, если, когда они заболеют (или увидят кого–то больным), будут думать, что это Он наказывает их за грех, или если, когда совершают что–то плохое, будут думать, что в этот момент Он их не любит. Да это и не так: Христос любит грешников и умер за них.
Добиваясь дисциплины и послушания, нужно не забывать и о личном развитии ребенка и о его характере. Наша педагогическая задача совсем не в том, чтобы сломить волю ребенка или уничтожить ее (как при выездке молодой лошади), полностью подчиняя его личность своей. Хотя, пока ребенок маленький, ему необходимо научиться просто делать то, что ему говорят, наша конечная цель состоит в том, чтобы развить в нем самопожертвование и уважение к ближним. Если мы сокрушим волю ребенка, мы лишим его того, что составляет обязательную принадлежность свободной человеческой личности и необходимое оружие в борьбе христианина за выживание. Человеку нужна его воля, чтобы совершить свой путь в этом мире, чтобы не остаться в полной зависимости от домашней обстановки, — а эта чрезмерная зависимость обычно дает о себе знать, когда он оставляет свой дом, сделавшись взрослым. Это то, что надо бы держать в памяти, когда мы пытаемся, к примеру, осадить упрямого карапуза. Иногда надо и последовать предложению детей, даже маленьких.
Педагогически совсем не мудро всегда запрещать. Отношения с детьми не должны быть односторонними, «брать и давать» должен не только ребенок, но и родители. Особенно для детей постарше необходимо, чтобы они видели причину запрета. Нам даже можно находить альтернативу или идти на компромиссы. (Совсем маленьких детей лучше отвлечь, или даже физически удалить от «запретного» объекта, а не просто бранить непрестанно, не удаляя соблазна). Мы можем иногда почувствовать, что очень упрямому ребенку меньше навредит, если позволить ему что–нибудь испытать самому. (Так иногда запрещение производит противоположный результат: ребенок хочет запрещенного еще больше, чем прежде, и не может перестать думать об этом). Твердое запрещение, когда оно действительно необходимо, подействует эффективнее, если в достаточном количестве допустимых случаев ребенку давалось разрешение, — и еще эффективнее, если наши дети уже на деле научились уважать и доверять нашему мнению. Нечего ожидать, что дети всегда будут в восторге от наших ответов на их пожелания, но нельзя допустить, чтобы огорчение переросло в постоянный элемент их отношения к нам. В некоторых случаях нужно проявить твердость, но это требует рассуждения и молитвы. В том случае, если вы советуете детям спросить благословения духовного отца на что–либо, то уже и сами должны действовать в соответствии с тем, что скажет священник.
Очень важно для детей чувствовать и видеть в своих родителях единодушие. На житейском уровне это значит, что если возникает какое–либо разногласие между отцом и матерью, то нужно сколько есть сил стараться, чтобы дети видели, что оно разрешено в мире. Никаких ссор, особенно в присутствии детей, ни даже прекословия, разве что с кротостью. А уж если вас заметили ссорящимися, пусть видят вас и помирившимися. Дети чувствуют, даже без слов, напряженные отношения между родителями и страдают. Невозможно ожидать совершенного единодушия во всем между двумя людьми. Однако, разногласия между родителями не должны приводить ребенка к мысли о том, что отношения между ними испорчены. И никогда не должно быть, чтобы дети служили как бы посредниками между родителями. Единодушие родителей очень насущно как для непосредственного благополучия детей, так, например, и для их будущей семейной жизни.