Границами, отделяющими это действо от немаркированных событий жизни (границами, не замеченными некоторыми участниками), являются фиксированное место и время действия, точный выбор его участников, а также тот фон, контекст, на который сознательно и сугубо проецируется это действо, — сложившаяся культура концептуальных акций и перформансов и культура общественных мероприятий. Именно в этом свете обаятельная, но жесткая и несколько старомодная акция «Чемпионов мира» была идеальным контрольным камертоном, презентующим весь контекст акции, а корабль, его команда, буфет, вода и пр. — контекст замечательной культуры народных организованных увеселений и мероприятий нашего времени.
Представляется, что на данный момент Витарт есть предельный пограничный пункт разделения жизни и искусства в вековечном чаянии художника нечеловеческим усилием пробить стеклянную стену разъединения и выйти в чистый воздух жизни, правда, не утратив при этом всю прелесть ограненной силы искусства.
Первого мая, когда по улицам Москвы под ярким солнцем бродили толпы праздничных людей, в тихом подмосковном местечке под щелканье фотоаппаратов и при нацеленных на них видеокамерах группа художников при помощи лопат извлекала из-под земли холсты с осыпающимся красочным слоем и полуистлевшие бумажные листки. Так окончился первый из трех этапов «Выставки для трех миров» Клуба авангардистов.
Первый этап начался 1 ноября 1987 года, когда авторы Kлуба при помощи тех же лопат закопали свои произведения лицом вниз (чтобы жители нижнего мира лучше рассмотрели), в ту же яму были помещены стихи некоторых поэтов Kлуба, а также книга отзывов.
В июне в каком-нибудь из столичных залов предполагается провести выставку для «Среднего мира». На третьем этапе выставки для «Верхнего мира» работы будут сожжены.
Эта выставка является последней в ряду экспозиционных акций Клуба авангардистов, состоящего из 40 художников, литераторов и музыкантов, работающих в трансавангардной манере. В апреле 1987 года существование Клуба началось с трансформирующейся выставки (постоянно менявшей свою экспозицию в течение трех недель ее функционирования). Затем в июне 1987 года была проведена акция «Пароход», когда во время 6-часовой прогулки по Москве-реке на зафрахтованном Клубом судне собравшимся представителям московского авангарда и журналистам (всего 200 человек) была представлена культурная программа Клуба. Зимой 1987 года была устроена экспозиция в Центральных московских банях (Сандуны), где во время вернисажа и еще одного вечера (помимо постоянно действовавшей 2 недели выставки) состоялись выступления ораторов и поэтов. В бассейне в лицах были представлены известные шедевры мирового искусства. Участники акций и посетители расхаживали по экспозиции обнаженные, либо (наподобие древних греков в термах) в живописно накинутых на плечи простынях-туниках. К услугам зрителей были парные и все полагающиеся банные удовольствия.
На время культурной программы женщины находились в специально отведенном им месте выставочного пространства.
Под конец нужно заметить, что вне Kлуба его члены работают в самых разнообразных манерах и стилях, собираясь вместе только на подобного рода акции, в другое время состоя в самых различных творческих объединениях, группах и товариществах, отношения между которыми зачастую непростые и иногда даже напряженные.
Позвольте о Клубе «Поэзия» замолвить пару слов (помните такой?)[49]
2002
Возник он тогда и тем же нехитрым способом, как и когда в те времена возникало множество подобных организаций, клубов, ассоциаций и пр. Наверняка помните. Ну, может быть, Клуб «Поэзия» возник чуть-чуть пораньше, в конце 1986 — начале 1987 года, став впоследствии некой даже моделью для подобного рода объединений. А поначалу в него входили и художники, и какие-то барды, которые достаточно быстро разлетелись в разные стороны (это и понятно!), наорганизовав огромное число своих собственных объединений и ассоциаций, сохранившихся и поныне.
История создания Клуба и его недолгое функционирование были, естественно, прямым отображением тогдашней ситуации в стране, когда старые институции и власти ощутили некоторую растерянность (весьма и весьма приятную для посторонних, но пристрастных наблюдателей) и стали стремительно терять, если не свою власть, то влияние в обществе. А поскольку к тому времени в сфере неофициальной, полунеофициальной, четвертьнеофициальной и прочей процентности неофициальной литературе накопилась гигантская масса пишущих (а кто в те времена не писал? — только ленивый), то и искать долго желающих и страждущих не пришлось. Ну, естественно, к самому этому моменту в вышеназванной неофициальной сфере существовала уже определенная структурированность квазикультурной жизни со своими иерархиями, звездами и «начальниками». Именно в Клубе последние и встретились, поделив между собой лидерские и начальственные места, но конечно, конечно, избранные вполне демократическим образом. Впрочем, это мало что давало их обладателям и прибавляло к уже имеющемуся, кроме символической власти и небольшой добавочной доли авторитета. Ну, естественно, естественно, совсем не для пущего их унижения, а просто по прихоти повествования, во вторую очередь помяну почти бесчисленное количество стихотворцев, которые поначалу становились членами Клуба без всяких там ограничительных вступительных процедур. Впоследствии, желая, так сказать, оградить достойных и умелых от графоманов и просто безумцев, создали некий вступительный конкурс. Но это неважно.