ГЛАВА 3. НАСТАВНИКИ, ВДОХНОВИТЕЛИ И ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НА МЕНЯ ПОВЛИЯЛИ
Учитель влияет на вечность. Он никогда не знает, где прекратится его влияние. Генри Бруки Адаме Нет такого человека, который сам создал бы себя как личность. Возможно, кто-то станет это опровергать, но мои дово-ды основаны на собственном опыте. Верно, я вышел из бедной неполной семьи, и моя мать работала от десяти до четырнадцати часов каждый день, чтобы у нас были деньги (хотя было время, когда мы зависели от талонов на питание). К пятому классу я прочно обосновался на самом последнем месте по успеваемости. Как мы потом узнали, мое зрение сильно сдало. Однако я и понятия не имел, насколько плохо вижу, пока меня не проверили и не выписали очки. Список минусов можно продолжить, но, думаю, вы поняли, что я хочу сказать о своем жизненном старте. Как вы уже прочитали в предыдущих главах и в моей книге «Золотые руки», у меня был долгий путь. Но я прошел его не один.
На протяжении всей жизни одаренные люди участвовали в моей судьбе и помогали мне возрастать из самых отстающих учеников до лучшего специалиста. Я бы ничего не смог без этих особенных людей. Эта глава об уникальных людях — о моих наставниках. Они сумели разглядеть во мне способности, о которых я сам и не догадывался. Также эта глава о людях, которые вдохновляли меня идти дальше, даже сами того не осознавая. Все они на-правляли меня на жизненном пути. Начну с Уильяма Джайка, моего учителя. Кроме того, что это был поистине замечательный человек, он первым из учителей признал мои умственные способности. Насколько я по-мню, мама всегда твердила мне: «Бен, ты умный мальчик». Но когда учитель сказал: «Это прекрасно!» и перед всем классом подчеркнул, что я ответил блестяще, это стало сильным толч-ком к переменам во мне. С той самой минуты на уроке естествознания, когда я рассказал про обсидиан, Уильям Джайк стал обращать на меня внимание. Возможно, он рассмотрел во мне искру таланта. Хотя я не уверен, что точно знаю причину, но он явно заин-тересовался мною. Я — мальчик без отца — пытался поднять свою успеваемость с самого низкого уровня и, наверное, охот-но отозвался бы на участие кого угодно. Мистер Джайк — мужчина внушительных размеров с таким же мощным, как он сам, голосом. Этот голос настойчиво вдохновлял и увлекал изучать природу. Чтобы сделать уроки более выразительными, мистер Джайк не просто показывал картин-ки. В его кабинете был почти зоопарк. Помню, в разное время я видел там и опоссума, и ласку, и мышей, и морских свинок, и разных птиц. Как-то раз он принес рыжего бельчонка, которого бросили хозяева. Мы назвали малыша Мейнардом и с удовольствием заботились о нем. Мистер Джайк водил нас на экскурсии. Однажды мы ходили на пруд неподалеку от школы и наблюдали за утками и рыба-ми. В другой раз рассматривали деревья и цветы в поле.
Особенно мне запомнилось, как весь пятый класс отправился на выставку цветов в центр Детройта. На том судьбоносном уроке он не только заметил меня и позаботился, чтобы весь класс оценил мое достижение, он сделал нечто большее, чего я никогда не забуду и за что я до сих пор ему благодарен. Прежде чем продолжать вести урок, он самым обыденным тоном сказал мне: «Почему бы тебе, Бенджамин, не заглянуть ко мне в класс после школы? Поговорим о кол-лекции камней». Уверен, что он понятия не имел, как повлияют на мою жизнь эти слова. С его помощью я начал собирать коллекцию кам-ней. Кроме того, он разрешил мне заниматься его животными и рыбками. (С особым удовольствием я вспоминаю, как играл с его раком.) Каждый раз он пробуждал мой интерес тем, что рассказывал что-нибудь новое. Скоро мистер Джайк позволил мне рассма-тривать в микроскоп простейшие организмы и микроскопиче-ские растения. Он любил науку и преподавал так, что его лю-бовь передалась и мне. Укрепилась моя любовь к науке благодаря Фрэнку Мак-Коттеру, учителю биологии в старших классах. Он — мой вто-рой наставник. Это был человек в очках среднего телосложе-ния. Наша первая встреча состоялась в девятом классе. Мистер Мак-Коттер вел биологию у моего брата Куртиса, и Куртис был выдающимся учеником. Поскольку брат был старше, шел впереди меня и учился на «отлично», я подумал, что теперь преподаватели будут ожидать от меня таких же успехов. Не могу сказать точно обо всех учителях, но достоверно знаю, что мистер Мак-Коттер твердо верил в мои большие природные способности. До самого окончания школы Куртис работал полдня лаборантом в школьной лаборатории. Когда я перешел в один-надцатый класс, в школе появилась вакансия, и мистер Мак-Коттер предложил мне работу Куртиса. Два следующих года я тоже был лаборантом в школьной научной лаборатории.