каком-нибудь инструменте. Затем талантливые дети соревнуются, и по-бедители едут в престижный музыкальный лагерь на все лето. После интенсивного курса обучения эти одаренные юные музыканты путешествуют по стране и играют под руководством знаменитых дирижеров. Разумеется, такие успехи воспитанников отражаются самым благоприятным образом на учителях, чьи воспитанники стали участниками программы. Когда я был в одиннадцатом классе, мистер Доукс поговорил об этом со всем оркестром. Он рассказал, насколько важна эта программа и какую бесценную подготовку получают там студенты. После объяснения пра-вил отбора он сказал: «Здесь, в старшей школе Юго-Западного округа, могут быть отобраны четверо. Это…». Он устроил це-лое событие, когда называл наши имена. Каждое имя сопрово-ждалось громкими аплодисментами. Я был очень горд, что мистер Доукс счел меня достаточно одаренным, и сгорал от нетерпения испытать свои силы. После собрания оркестра я попросил его рассказать мне подробнее о программе. Все, что он поведал, взволновало меня и увлекло. — И вы думаете, я подхожу? И могу победить? — Да, Бен, — сказал он, — я думаю, ты победишь. У меня нет сомнений. (Кстати, Канди, моя жена, когда училась в старшей школе, по-лучила летнюю путевку в Интерлохен, она играла на скрипке.) — Значит, вы дадите мне рекомендацию? Он медленно покачал головой, прежде чем сказал: — Я не могу. Это было бы неправильно. — Но вы же только что сказали… — Бен, ты хорошо успеваешь по академическим дисципли-нам. Я совершенно случайно узнал, что ты первый в классе по всем предметам. Ты сам говорил мне, что хочешь быть вра-чом. Ведь ты именно этого хочешь, не так ли? — Абсолютно верно… — Тогда эта путевка — не для тебя, — сказал он. — Ты дол-жен выбрать либо одно, либо другое.
Я смотрел на него, не хотел верить его словам. — Послушайте, мистер Доукс, разрешите мне попытаться. Может быть, я смогу делать и то, и другое — упорно учиться и так же усердно репетировать. Он ответил очень мудро: — Нет, Бен, в этом лагере серьезная программа. Она отнимет все твое время и все твои силы. Тебе придется сделать выбор в пользу чего-то одного. Я думаю, что твоя карьера связана с наукой или медициной и что тебе действительно следует заниматься именно этим, вместо того чтобы сосредотачиваться на музыке. — Спасибо, мистер Доукс. Уверен, что вы правы, — сказал я, стирая разочарование с лица. Я очень хотел получить эту путевку. Но был вынужден признать, что он прав. Неизбежно приближался час, когда пришлось бы выбирать. И мистер Доукс помог мне сделать этот выбор. Разочарование уступило место искреннему счастью: мой учитель, он думает обо мне, моя судьба ему небезразлична. Он заинтересован во мне и ему важно, что будет со мной проис-ходить. Я был совершенно наивен, мне было только шестнадцать, и не думаю, что понял и оценил, насколько бескорыстно поступил мистер Доукс. Кроме мамы, никто не был более заинтересован во мне, чем в своих личных успехах. До сего дня я благодарен этому бескорыстному человеку с огромным сердцем за то, что он сказал мне «нет», несмотря на то, что он сам не получил признания за подготовку учеников. В Йельском университете у меня подобных наставников не было. Среди десяти тысяч одаренных студентов было нелегко оставаться па плаву. Во время моей учебы в Йеле, особенно в первый год„ церковь давала мне то укрепляющее влияние, в котором я так нуждался. Каждую неделю я посещал церковь адвентистов седьмого дня «Гора Сион». Впервые я жил вдали от дома и нашел настоящих братьев и сестер в этом собрании