способность выполнять любое порученное задание, не взирая ни на какие препятствия, которые ей встретятся. Пэт была настолько необыкновенной, что я не мог ее не за-метить. Особенно когда сам стал остро нуждаться в хорошем секретаре. С тех пор как я стал работать в больнице, у меня сменилось много секретарей. Прослышав, что доктор Эпштейн уходит, я бегом пустился к Пэт. Она подтвердила дошедшие до меня слухи, и я сказал: — Пэт, когда доктор Эпштейн уйдет, я хочу, чтобы вы пере-велись ко мне. Пожалуйста. Я уже настроился умолять ее. Она удивилась: — Но у вас уже есть секретарь! — Нет, — сказал я, не желая плохо отзываться о моей се-кретарше, но давая понять Пэт, как срочно мне нужна ее по-мощь. — Пэт, у меня сейчас есть человек, но я не в восторге от того, как она работает. Не знаю, как мы ее сможем уволить, но мне нужны вы. Мне нужны ваши особые способности. Вы переведетесь к нам? — Хорошо, — сказала она. — Посмотрим, что мы сможем сделать. Я покинул ее кабинет в приподнятом настроении. Она была именно тем помощником, который мне необходим, потому что я намеревался сосредоточиться на собственной работе. Между тем мне было нужно что-то делать с прежним секретарем, которая не могла справляться с работой, да еще и мно-го пила. Я никому не говорил об этом, но знал: надо что-то менять. «Что мне делать? Женщина по-настоящему нуждалась в по-мощи. Увольнение может стать еще одной катастрофой в ее жизни. Но я не могу терпеть подобную безграмотность и не-умение работать, — думал я. — В то же время у меня мягкое сердце. Мне всегда больно, когда я вынужден сделать что-то неприятное, даже если это очень необходимо. И особенно трудно для меня уволить кого-либо». Я был сам не свой и не знал, как правильно поступить.
Вернувшись в свой кабинет, я закрыл дверь и тихо помолился: «Господи, как мне разрешить эту дилемму, не причинив никому боли? Я хочу быть добрым к ней, но не могу позволить, чтобы все так продолжалось». Я не получил немедленного ответа, но на сердце стало немного легче. Через две недели в понедельник утром она не появилась на работе. Мы звонили ей домой, но никто не ответил. Четыре дня мы искали ее, даже звонили в больницы, но безуспешно. Мы так и не узнали, что с ней случилось. Она просто исчезла. Я сожалею, что не помог этой несчастной женщине справиться с ее бедой, что не хватило у меня времени, любви. Но я благодарен Богу за то, что мне не пришлось ее уволь-нять. Теперь, когда должность освободилась, Пэт принялась за работу. И сразу же кабинет и приемная Бена Карсона стали образцом порядка благодаря Пэт Брадерс. Пэт пережила в жизни несколько суровых испытаний, но не сдалась. После крайне неудачного брака она одна воспитывает двоих детей. Необычайно умная, Пэт не имела возможности завершить свое высшее образование, но сделала л^шее, что могла, для того, чтобы обеспечить своих детей. Она не опу-стила руки, а устроилась на работу, делая при этом все самым лучшим образом. Пэт не только очень умна — она принадлежит к числу тех редких людей, которые могут все, за что бы ни взялись. Она решает сложнейшие задачи и вникает в суть дела. Пэт разобралась в том, чем я занимаюсь, до такой степени, что теперь знает ход операции при удалении полушария мозга. Однажды, войдя в кабинет, я застал ее за разговором с роди-телем больного ребенка. Она объясняла ему суть гемисферэктомии. — Правильно, вот теперь вы поняли главное, — сказала она очень профессиональным тоном. — Стволовая часть мозга — словно кабель, по которому поступает электрический ток из генератора.
Медленно и тщательно, не используя при этом профессиональных терминов, Пэт провела человека через каждую фазу хирургической операции. Думаю, что она даже позвала бы Кэ-рол Джеймс, мою ассистенку, если бы сама не знала ответов на вопросы обеспокоенного родителя. Я улыбнулся ей, помахал рукой и продолжил свой путь. Она не нуждалась в моей помощи. «Дорогой Господь, — подумал я, — как я благодарен Тебе за Пэт! Как я вообще без нее справлялся?» Когда она говорит с людьми, мне почти не приходится подходить к телефону и кому-то что-то объяснять. Сейчас мой кабинет один из самых посещаемых, Пэт Брадерс выдержива-ет бомбардировку с пятидесяти разных направлений и сохраняет самообладание. И последнее. Пэт очень верная. Мне нечего беспокоиться о том, что и кому она говорит, или следить за каждым словом, опасаясь, что она кому-то передаст мои слова. Работать с верным секретарем чрезвычайно приятно. Я счи-таю, что верность — выдающаяся черта характера, которая необходима каждому, кто намерен отдавать себя людям.
*
Кэрол Джеймс. Она проработала в клинике Хопкинса более двадцати лет. Эта хорошенькая, невысокая длинноволосая блондинка — самый скромный человек, которого я знаю. Кэрол Джеймс — одна из трех моих ассистенток, хотя во всем нейрохирургическом отделении она — старший ассистент. Другие две ассистентки, Ким Клейн и Дана Фоер, еще нович-ки, но и они быстро осваивают дело и работают отлично. Они молоды, талантливы, обе хорошенькие, и поэтому некоторые к ним относятся как к «ангелочкам Бена», вспоминая старое телешоу «Ангелочки Чарли». Кэрол Джеймс знает меня лучше, чем кто-либо другой в мире (конечно, кроме мамы и жены). И это понятно, ведь она проводит со мной больше времени, чем любой другой. Кэрол понимает ход моих мыслей. Когда я занят в операционной в