подталкивает. Для Дэвида учиться — удовольствие, и он на-слаждается каждой минутой учебы. Достаточно буднично он сказал мне: «Если бы мне это не нравилось, я бы, наверное, этого не делал». Родители Дэвида вдохновляют меня и многих других. Хар-вей Уочсмен начинал свою жизнь с низших ступеней социальной лестницы. Хотя сейчас Харвей — мультимиллионер, вырос он в Bedford-Stuyvesant, одном из беднейших районов Нью-Йорка. Я никогда не слышал о семье Уочсмен, прежде чем Харвей допросил меня на судебном слушании как медицинского эксперта, поэтому удивился, когда узнал, что они самостоятельно приняли программу чтения, похожую на ту, которую моя мама поставила передо мной в пятом классе. Они редко разрешают своим детям смотреть телевизор. Пре-жде чем эти родители вообще услышали обо мне, они состави-ли для своих детей на программу — читать две книги в неделю и отчитываться. Нет предела тому, чего могут достичь люди, когда они развивают свой ум и используют книги для обретения знаний. В = BOOKS (книги) Если мы посвятим себя чтению и будем наращивать свои знания, только Бог сможет ограничить то, как высоко мы под-нимемся в этом мире.
ГЛАВА 16. ДОСКОНАЛЬНОЕ ИЗУЧЕНИЕ
Все, что может рука твоя делать, по силам делай. Екклесиаст Двухлетний Сеймур упал дома со ступенек. Он ударился об пол и потерял сознание. Обезумевшие от горя родители принесли маленького сына в педиатрическое отделение интенсивной терапии клиники Джонса Хопкинса. Компьютерная аксиальная томография показала гематомы глубоко в средних частях передних лобных долей мозга и в правой височной доле. Врач, который первым осматривал Сеймура, посчитал, что гематомы появились потому, что мальчик упал и стукнулся головой — естественное предположение. Используя свои знания и опыт, врач назначил медикаментозное лечение. Когда на следующий день я рассмотрел сканы, то проком-ментировал их так: «Странные места для гематом травмати-ческого происхождения. Сдается мне, они должны были бы находиться ближе». Два других присутствовавших хирурга не согласились со мной. Один сказал: «Мы считаем, что местонахождение гематом вполне соответствует травматическому инсульту». Этот диагноз мог бы оказаться окончательным, если бы у меня не было других замечаний. Хотя я не мог бы указать точ-но, в каком медицинском тексте я это читал, но что-то, что я
когда-то узнал, беспокоило меня. Сохранялось довольно сильное предчувствие, что беда Сеймура не сведется к двум анев-ризмам, как бы серьезны они ни были. Я не мог отделаться от этого чувства: — Я считаю, что этому ребенку нужно сделать ангиографию и проверить сосуды мозга. — Вы действительно так думаете? — спросил один из врачей. — Не удивлюсь, если мы обнаружим, что у ребенка глубокая сосудистая аномалия, которая вызывает кровотечение. — Вы хотите сказать, что, скорее, что-то спровоцировало падение, и падение привело к кровотечению? Я кивнул: — Не могу сказать почему, но мне так кажется. После некоторого обсуждения они согласились с тем, что мое предположение может оказаться верным. Я попросил их сделать ангиографию. Одну гигантскую аневризму мы обнаружили у переднего основания черепа, где был один из сгустков. Вторую аневризму увидели в области височной доли (мы называем такую патологию «артериовенозный свищ»). Мне удалось прооперировать мальчика и сшить аневризмы. Сейчас ему пять лет, и он совершенно здоров. Я настаивал на его обследовании, потому что знал, где дол-жны образовываться травматические гематомы. Это знание давало мне уверенность и заставляло меня настаивать, несмотря на противодействие. Если бы я не настоял, гематомы, возможно, рассосались бы, и мальчик отправился бы домой до образования новых аневризмов. Случись это во второй раз, вряд ли ему повезло бы. Я не намекаю на то, что я умнее или проницательнее дру-гих докторов. Но эта история — пример того, как стремление к доскональному знанию вознаградило меня. С первого года учебы в Йельском университете я посвятил себя глубокому изучению программы. В медицинской школе я решил узнать о человеческом теле как можно больше, и, независимо от того,