Эрик, спрятав руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок, ждал, пока Марико подойдёт, поглядывая на неё исподлобья.
- Здравствуйте, мистер де Линт, - произнесла девушка, оказавшись рядом.
- Здравствуй... Можно с тобой поговорить? Или лучше сразу уехать?..
И без телепатии было видно, что де Линт нервничает и чувствует себя настолько виноватым, что выбери она второй вариант - повернётся и действительно уедет прочь насовсем... Но ей не хотелось этого, и Марико сказала:
- Пойдёмте в дом.
Она зашагала вперёд по дорожке, но успела услышать за спиной явственный вздох облегчения. И невольно улыбнулась тайком, тоже с облегчением. Руки, оказывается, дрожали - не с первого раза получилось попасть ключом в замочную скважину. Девушка вошла в прихожую, скинула босоножки, жестом пригласила де Линта в гостиную, а сама сбежала на время в кухню под предлогом приготовления чая.
Вернувшись с подносом, Марико застала де Линта разглядывающим коллекцию статуэток на каминной полке. Неловко поставив одну из них и уронив две соседних, Эрик тихо чертыхнулся, навёл порядок и подошёл к столу, ероша чёлку до боли знакомым жестом.
Они сделали несколько глотков горячего зелёного чая в молчании. Наконец, Марико не вытерпела и спросила, глянув на де Линта искоса и с улыбкой в глазах:
- Будете оправдываться?
Он нервно сглотнул и пробормотал, насупившись:
- Мысли читаешь?
Девушка улыбнулась:
- К чему? Разве и так не понятно, зачем вы ждали меня с таким виноватым видом?
Увидев её улыбку, Эрик пришёл в волнение, вскочил, заходил по гостиной и принялся несколько путано рассказывать, как кто-то из сослуживцев донёс Скиннеру, что Марико ночевала у де Линта во время расследования, как начальник пришёл в тихую ярость и потребовал, чтобы до окончания этого дела он не виделся и никак не общался со свидетельницей. Именно поэтому де Линт послал другого агента к Марико снять показания, поэтому не звонил и всячески избегал её.
Эрик остановился, вглядываясь в лицо девушки, и спросил:
- Ты веришь мне? Хочешь - загляни в мою голову... проверь.
Марико чуть поморщилась:
- Не надо, пожалуйста... Я не собираюсь пользоваться этой способностью, не хочу. Это отнимает много сил. И кроме того, просто нечестно. Зачем? Я... верю и так.
Де Линт резко выдохнул и на секунду прикрыл глаза. Потом заставил себя вернуться за стол и выпить чай, но в волнении проглотил его почти залпом. Запустил обе руки в волосы, опомнился, положил их на стол и пробормотал:
- Извини. Я веду себя глупо... Я боялся, что...
- Я понимаю, - мягко ответила Марико и положила ладонь на его руку.
"Вот ведь как странно, - подумалось ей. - Кажется, я должна была сходить с ума от волнения. Но мне почему-то так спокойно! Светло, радостно и - спокойно... А он, бедный, не находит себе места..."
Де Линт некоторое время смотрел на её маленькие пальчики, лежащие поверх его крупной длиннопалой руки, потом стиснул их, прижал к губам, уткнулся лицом, зажмурившись и так неровно дыша, что девушка напугалась, не плачет ли он... Да что с ним такое?
- Ума не приложу, - пробормотал Эрик, не поднимая головы, - как?! Как мне могло показаться, что это ты?
Марико болезненно поморщилась от собственной глупости. Вот почему его чувство вины так сильно, - он же "опознал" кого-то в морге как её...
- Может быть, всё дело в том, что я азиатка? - попыталась девушка оправдать и успокоить де Линта. - Многие европейцы с трудом различают черты лица японцев, китайцев...
- Вот! - Марико даже вздрогнула от его возгласа. - Именно эта мысль вертелась у меня в голове всё время, пока я был на опознании! "Я тупой американец... вы все для меня - одно лицо... похожие друг на друга..." Но чёрт возьми, - он в ярости пристукнул свободной рукой по столу, - я агент ФБР! Я видел сотни, тысячи лиц, я отличаю японца от китайца, а китайца от корейца. Я даже знаю, кто такие айну и как они выглядят! Та девушка была - кореянка! Как я мог принять её за тебя?!
Де Линт стискивал её пальцы до боли, его эмоции были так сильны, что Марико невольно погрузилась в них, в эти мучившие его воспоминания. И увидела в неравномерном освещении морга молодого парня в белом халате, снимающего простыню с тела и одновременно пристально вглядывающегося в де Линта. А лицо этого "работника морга" вдруг показалось ей удивительно знакомым. Точнее, даже не лицо, а ощущение от присутствия этого человека, мерзкое, будто тронула паутину... Всё её существо помнило отвращение от его мысленно шарящих похотливых рук.
Вот оно что! Стервы послали своего человека, чтобы инсценировать это "опознание" и внушить де Линту...
- Эрик! Этот парень в морге... Это был один из тех, кто помогал экспериментаторшам, телепат. Слышишь? Не нужно себя винить. Это он внушил тебе всё, что ты думал.
Де Линт медленно поднял голову, нахмурившись.
- Откуда ты...
- Прости... - Девушка отвела глаза, сообразив, что повела себя точно противоположно тому, что недавно говорила. - Я нечаянно увидела, что ты сейчас вспомнил... Наверное, потому, что эмоции слишком сильны...
- Вот так просто?
Марико пожала плечами, уголки её губ печально опустились, и девушка попыталась отнять руку, но Эрик не пустил.
- Не обижайся! Я не хотел сказать, что не верю, я... Наверное, надо просто привыкнуть.
Марико невесело вздохнула.
- Я надеялась, что лучше смогу контролировать это... Но сильные эмоции захватывают и ослабляют заслон.
Она всё-таки отняла руку, встала и отошла к окну. Уже оттуда с горечью добавила:
- Я изменилась. И, наверное, сильнее, чем кажется на первый взгляд. Боюсь, теперь со мной будет тяжело общаться... близко.
- Почему?
Девушка усмехнулась:
- Всякий раз, когда возникнет спор или ссора, я буду превращаться в ходячий полиграф... Кто выдержит такое?
Эрик подошёл к ней и крепко взял за плечи.
- Ну... можно, я попробую? - проговорил он ей почти в самое ухо.
От ощущения его дыхания на шее у Марико задрожали губы и на глаза навернулись слёзы. Она с трудом вдохнула и прошептала:
- Я... я боюсь...
- Почему?
- Потому что, если у тебя не получится... я... мне... будет больно...
Эрик обнял девушку, дыша ей в затылок, целуя волосы, и ответил:
- Ну... мне тоже. Так что, я постараюсь. Очень.
О, благодать, спасён тобой
Я из пучины бед;
Был мёртв и чудом стал живой,
Был слеп - и вижу свет.
Сперва внушила сердцу страх,
Затем - дала покой.
Я скорбь души излил в слезах,
Твой мир течёт рекой.
Прошёл немало я скорбей,
Невзгод и чёрных дней,
Но ты всегда была со мной,
Ведёшь меня домой.
Словам Господним верю я,
Моя вся крепость в них:
Он - верный щит, Он - часть моя
Во всех путях моих.
Когда же плоть моя умрёт,
Придёт борьбе конец,
Меня в небесном доме ждёт
И радость, и венец.
Пройдут десятки тысяч лет,
Забудем смерти тень,
А Богу так же будем петь,
Как в самый первый день.