— Ну так успокойся: я всегда считал, что ты неспособна изменить мне по моральным соображениям.
— Ну что ж, ты не ошибся.
— Но… скажи откровенно: у тебя никогда не было такого искушения?
— Было, — без колебаний ответила Дельфина.
Она выдержала взгляд мужа, который стал вдруг пытливым и грозным.
— Ты об этом думала? — спросил он, понизив голос. — Ты могла об этом думать?
— Да. Тебя это удивляет?
— Из простого желания отплатить мне, потому что ты знала, что я сам… Или тебе понравился кто-то другой?
— Я встречала многих мужчин, которые мне нравились. Знаешь, за двадцать пять лет!..
— Кто же это, например? Сейчас же назови их имена.
Она рассмеялась от души:
— Зачем они тебе? Все это дело прошлое, да и вообще никогда не было ничего серьезного.
— Ты не допускаешь, что я могу ревновать?
— Уверена, что ревнуешь. Но это уж последняя капля. Обращаться со мной так, как ты обращался (шутливый тон и улыбка смягчали серьезность ее слов), и в то же время ревновать.
— Я мужчина, а не жалкая тряпка, — заявил он с достоинством.
— Увы, да. Самый что ни на есть типичный мужчина, — вздохнула она.
— И ты еще жалуешься! Я дал тебе счастье…
— Я этого не отрицаю, Марсиаль.
— Я перед тобой виноват, я тоже этого не отрицаю. Но признайся, что нам все-таки было хорошо вместе.
— Я и признаю. Разве я тебя когда-нибудь в чем-нибудь упрекала?
— Нет. И зря.
— Зря не упрекала?
— А что тут странного? — проговорил он недовольным тоном. — Оттого что ты смирялась, никогда не жаловалась и даже делала вид, будто ничего не замечаешь, ты меня толкнула… Я пустился во все тяжкие. Меня ничто больше не удерживало. Я считал, что мне все позволено.
— Короче, если ты мне изменял, это отчасти моя вина?
— Ну да, чему ты удивляешься? В каком-то смысле — да. Если бы ты мне устраивала душераздирающие сцены, мы измучили бы друг друга до полусмерти, но я бы чувствовал себя менее свободным. Я постарался бы немного держать себя в узде. А вместо этого…
Безнадежный взмах рукой. Марсиаль повернулся к жене в профиль. Дельфина посмотрела на этот немного отяжелевший, но все еще красивый профиль долгим внимательным взглядом. Потом тем же спокойным голосом сказала:
— Странно, что ты заговорил об этом сегодня. Я сама как раз искала случая поговорить с тобой.
Он ждал, что будет дальше.
— Мне кажется, мы не можем продолжать жить так, как жили в последнее время. В особенности в последние две-три недели. Как, по-твоему, не лучше… не лучше ли нам разойтись?
Он повернулся к ней.
— Я не говорю о том, чтобы развестись, — поспешно добавила она, увидев его ошеломленное лицо. — Но может, нам просто разъехаться… Я много думала все эти дни…
И так как он продолжал смотреть на нее, словно не понимая, что она говорит, она закончила робко, едва слышно:
— Мне кажется, я нашла решение… Я хочу уйти от тебя…
Марсиаль словно в оцепенении по-прежнему не сводил взгляда с жены. И вдруг совершенно неожиданно порывистым движением закрыл лицо ладонями. Дельфина вздрогнула, решив, должно быть, что он плачет. Но когда он отнял ладони от лица, она увидела, что глаза его сухи, и ей показалось, что он не огорчен и не взволнован, а преисполнен решимости, как человек, который узнал наконец правду и готовится мужественно ее встретить.
— Ясно! — сказал он необычайно деловитым тоном. — У тебя кто-то есть.
Она не сдержала улыбки и покачала головой с жалостливым и в то же время насмешливым выражением.
— Не говори глупостей, Марсиаль.
— Тогда я ничего не понимаю, — сказал он. — О чем ты толкуешь?
— А тебе бы следовало понять… При том образе жизни, какой ты ведешь…
— Ты знаешь об этом уже десять лет!
— По-твоему, я должна была привыкнуть? А я, видишь, не привыкла… Впрочем, нет, наверное, я бы еще потянула так некоторое время. Но повторяю, с начала нынешнего года это стало невыносимо… Ты сам прекрасно знаешь, Марсиаль. Надеюсь, все-таки ты отдаешь себе отчет в том, что ты делаешь, как ведешь себя со мной и с другими. Вспомни, какую сцену ты недавно устроил Иветте, что ты ей наговорил… Да, она мне все рассказала. Ты стал грубым, раздражительным. Даже злым. Тебя узнать нельзя. Да и не я одна жалуюсь. Мне звонил один из твоих сослуживцев…
— Это еще кто?
— Мсье Дюкурно…
— А он чего суется не в свои дела?
— Как видно, ты и на службе стал нестерпим. Мсье Дюкурно посоветовал тебе обратиться к врачу.