10. САМОСТЬ И ПРЕДЕЛЫ ПОЗНАНИЯ
776 Как я уже неоднократно указывал, заявления алхимика о lapis, если посмотреть на них с точки зрения психологии, описывают архетип самости. Примером его феноменологии является символизм мандалы, которая представляет самость, как концентрическую структуру, зачастую в форме квадратуры круга. С этим скоординированы все виды вторичных символов, большая часть которых выражает природу противоположностей, ждущих соединения. Структура неизменно ощущается, как представление центрального состояния или центра личности, существенно отличающейся от эго. Она обладает сверхчувственной природой, на что ясно указывают сами мандалы и использованные символы (солнце, звезда, свет, огонь, цветок, драгоценный камень и т. д.) Обнаружены все степени эмоционального уравнения — от абстрактных, бесцветных, одинаковых рисунков кругов до невероятно острого ощущения просветления. Все эти аспекты проявляются в алхимии, и единственная разница заключается в том, что в ней они спроецированы в материю, а здесь они понимаются как символы. Стало быть, таинственная субстанция превратилась в психическое событие, не утратив при этом ни капли своей изначальной сверхъестественности.
777 Если мы вспомним, до какой степени душа очеловечила и реализовала себя, то мы сможем судить, насколько она сегодня выражает и тело, с которым сосуществует. Здесь мы имеем coni-unctio второй степени, о котором большинство алхимиков мечтало, но не смогло реализовать. Такая значительная трансформация в психологическое является заметным прогрессом, но только в том случае, если центр, испытанный в опыте, оказывается духовным повелителем повседневной жизни. Разумеется, даже алхимикам было понятно, что можно иметь у себя в кармане lapis и никогда не добыть с его помощью золота, или держать в бутылке aurum potabile и никогда не попробовать этой горько-сладкий напиток — гипотетически говоря, конечно, ибо алхимикам никогда не пришлось испытать искушения использовать свой камень в реальности, потому что они так и не сумели его изготовить. Впрочем, не следует переоценивать психологическое последствие этой неудачи. Она отходит на второй план по сравнению с восторгом, который вызывал интуитивно испытанный архетип целостности. В этом отношении алхимия сработала не хуже христианства, которое ведь не очень-то озабочено тем, что Второе Пришествие Господа все время откладывается. Острые ощущения, которые всегда связаны с жизненностью архетипической идеи, передают — хотя в данном случае можно говорить только о минимуме рационального понимания — предчувствие целостности, к которому дифференцированное впоследствии понимание не может добавить ничего существенного, по крайней мере в отношении совокупности ощущения. Однако, лучше развитое понимание постоянно обновляет жизнеспособность первоначального ощущения. Рациональное понимание по сравнению с неистощимым архетипом, из которого оно произросло значит относительно мало, и неоправданной переоценкой разума было бы предположение, что, в результате понимания, просветление в своем окончательном состоянии выше сверхъестественного ощущения в его начальном состоянии. Как мы уже видели, то же самое возражение вызвал взгляд кардинала Ньюмена на развитие догмы, но в нем было упущено то, что рациональное понимание или интеллектуальная формулировка ничего не добавляют к ощущению целостности, и в лучшем случае только способствуют его повторению. Важным является ощущение само по себе, а не его интеллектуальное представление или разъяснение, которые имеют смысл и приносят пользу только в том случае, если путь к изначальному ощущению закрыт. Дифференциация догмы не только выражает ее жизнеспособность, но и необходима для сохранения этой жизнеспособности. Точно так же нуждается в толковании основанный на алхимии архетип, если мы должны сформировать какую-либо концепцию его жизнеспособности и сверхъестественности, тем самым сохранив его хотя бы для нашей науки. Алхимик тоже толковал свое ощущение в меру своих возможностей, хотя и не понимал его в той степени, в какой это стало возможным сегодня благодаря психологическому объяснению. Но его неадекватное понимание отнимало от совокупности его архетипического ощущения не больше, чем наше более широкое и более дифференцированное понимание прибавляет к ней.