Читать онлайн "Mysterium Coniunctionis" - Юнг Карл Густав - RuLit

56. Вероятно, первое упоминание о надписи "Aelia-Laelia" появилось в трактате некоего Мария Л. Микеля Ангелюса Венецианского, написанного в 1548 г., и уже к 1683[381]. Цезарь Мальвазий[382] собрал не менее сорока пяти[383] попыток толкования. В алхимической литературе сохранился трактат врача Николаса Барно из Креста (Дофина), который жил во второй половине шестнадцатого века. Алхимическое толкование этой надписи он дал, похоже, в году 1597[384]. Для начала я буду придерживаться толкований данных им и весьма сведущим Микаэлем Майером.

57. Майер утверждает, что Aelia и Laelia-- это два человека, объединенные в один предмет, под названием Crispis. Барно называет Aelia "солнечной", вероятно, отталкиваясь от греческого слова "аэлюс" (солнце). Laelia он называет "лунной". Crispis (курчавый), по мнению Майера, происходит от курчавых волос, которые были превращены в "очень мелкий порошок"[385]. Майер явно имеет в виду раствор, таинственную субстанцию. Барно со своей стороны говорит, что "наша материя" есть obvoluta, intricata[386], стало быть, вьющаяся. Эти двое людей, говорит Майер, не являются ни мужчиной, ни женщиной, но они ими когда-то были', и предмет в начале был гермафродитом, но теперь уже таковым не является, потому что таинственная субстанция, хотя и состоит из жениха и невесты и как таковая должна быть двуполой, но как третья вещь, она является совершенно новой и уникальной. Предмет также не является девственницей, ибо в противном случае он был бы "нетронутым". Однако в алхимии дева называется матерью, хотя и остается девственной. Предмет также не является и мальчиком, потому что это противоречит высшей точке coniunctio, и старухой[387], потому что он полностью сохраняет свою силу, и шлюхой[388], потому что не имеет ничего общего с деньгами, и праведницей, поскольку дева сошлась с мужчиной. Он говорит, что предмет — это мужчина и женщина, поскольку они завершили брачный акт, и гермафродит, поскольку они соединились в одно. Это девушка, потому что он еще не старый, и юноша, потому что он еще полон сил. Это старуха, потому что над ним не властно время (то есть он не поддается разложению). Это шлюха, потому что Бейя [389] до вступления в брак отдалась за деньги Габ-рицию. Это праведница, потому что последовавший брак явился отпущением грехов[390].

58 "Но все" - вот истинное объяснение загадки: все эти определения относятся к качествам только одной вещи, существующим, но не как существа сами по себе. То же самое относится к абзацу, начинающемуся со слова "Неуязвимая". Субстанция (уроборос) пожирает саму себя и поэтому не испытывает никакого голода; она не погибает от меча, но "убивает саму себя своим же копьем", подобно скорпиону, который является еще одним синонимом таинственной субстанции[391]. Его нельзя убить ядом, поскольку, как говорит Барно, он сам — "хороший яд", панацея, с помощью которой он воскрешает самого себя[392]. В то же самое время, ее могут убить все эти три вещи: сам голод, меч Меркурия[393], и ее собственный яд, как змеи или скорпиона. "Всеми" - это слово тоже указывает на таинственную субстанцию. Как говорит Барно: Это — все, оно содержит в себе все, что ему нужно для достижения собственного совершенства, по нему можно все предсказать, оно — повсюду"[394]. Ибо Единый — есть целое. Как сказал великий алхимик: "Ибо все находится в [Едином], и если бы целое не содержало [в себе] самое себя, целого бы не было"[395].

59 Фраза о том, что что волшебный эликсир не находится ни на небесах, ни на земле, ни в воде, объясняется Майером, как ссылка на lapis, который "находится повсеместно". Он находится во всех элементах, а не только в одном из них. Барно в данном случае более осторожен, ибо он уравнивает небо с душой, землю — с телом, а воду — с духом[396], и таким образом приходит к идее о целостности живого организма. Он говорит: "Наш материал находится одновременно на небесах, на земле и в воде, как будто полностью во всем и полностью в каждой части; так что эти части, которые, в принципе, можно разобщить, больше не отделяются друг от друга, после того, как они образовали единство: похоже, что на этом покоятся Закон и Пророчества алхимии"[397].

60 Барно объясняет имя того, кто возвел гробницу (Lucius Agatho Priscius), следующим образом: Lucius -это значит "ясный", "одаренный самым ясным мышлением"[398]; Agatho— это значит "до бродушный" (от греческого "агатос" — добро), "честный"; Priscius— значит "древний", "старший", "античный", "относящийся к числу самых честных Философов старины". Майер утверждает, что эти имена "обозначают главные требования, выполнение которых требуется для успешных занятий искусством".