65 Толкование самой Aelia, как "гробницы", вполне естественно для алхимика, поскольку этот мотив играет значительную роль в алхимической литературе. Он называет свой сосуд "гробницей"[410] или, как в Rosarium, "надгробием из красного камня". В Turba говорится, что могила должна быть выкопана для дракона и женщины[411]. Погребение тождественно nigra/o[412]. В греческом трактате алхимический процесс обозначается, как "восемь могил"[413]. Когда Александр нашел "гробницу Гермеса", он раскрыл тайну искусства[414]. "Царь" похоронен в Сатурне[415], по аналогии с похороненным Осирисом[416]. "Пока длится nigredo погребения, правит женщина"[417]. Здесь речь идет о затмении солнца или его соединении с молодой луной.
66 Таким образом, заключает Майер, гробница и тело — это одно и то же. Барно говорит:
Как говорится, похорони одну вещь в могиле другой веши. Ибо, когда Сера, Соль и Вода, или Солнце, Луна и Меркурий находятся в нашем материале, то они должны быть извлечены, соединены, умерщвлены, погребены и превращены в пепел. Так и получается, что птичье гнездо становится могилой птиц и, наоборот, птицы абсорбируют гнездо и накрепко соединяются с ним. Так и получается, говорю я, что душа, дух и тело, мужчина и женщина, активное и пассивное, в одном и том же предмете, помещенные в сосуд, нагреваются своим собственным огнем и существуют благодаря силе искусства, и в положенное время могут вырваться на свободу[418].
Эти слова раскрывают весь секрет единства противоположностей, summa medicina, которое исцеляет не только тело, но и душу.
Выражение "вырваться на свободу" предполагает состояние несвободы, которое прекращается с объединением противоположностей. Индусы назвали это "нирваной", "освобождением от противоположностей". Такая концепция, по крайней мере в этой ее форме, чужда христианскому Западу, поскольку проповедует относительность противоположностей и ставит своей целью ослабить или даже полностью ликвидировать непримиримость, свойственную воинственным христианским установкам[419].
67 Приведенное здесь толкование этой таинственной надписи нужно считать тем, чем оно на самом деле является: памятником алхимическому образу мышления, который в данном случае проявился больше, чем на то давала основание сама эпитафия. Но мы должны проявить осторожность, ибо возможны и другие весьма многочисленные объяснения, да они, собственно, и имеются в наличии[420]. Прежде всего, мы должны задуматься над подлинностью памятника и его происхождением. Ни один из вышеупомянутых авторов саму надпись своими глазами не видел. Ко времени Мальвазия, к 1683 г., сохранились только две ее оригинальные копии — одна в Болонье, другая — в Милане. Болонская надпись заканчивается словами "cuiposuerit". В миланской надписи есть фраза "Hocestsepulcrum" и т. д., а к выражению "Scitetnescit" из болонского варианта прибавлено слово "quid". Кроме того, в начале миланской надписи стоит непонятная аббревиатура "A.M.P.P.D." вместо D.M. (Diis Manibus) в начале болонского варианта. Мальвазий утверждает, что памятник был разрушен [421], но он приводит слова свидетелей, утверждавших, что они видели надпись и скопировали ее. В особенности это относится к Иоанну Туррию из Брюгге, который в 1567 г. написал письмо Ричарду Биту (Ричарду Уайту Бэсингстокскому), в котором говорил, что "читал эпитафию своими собственными глазами" в Болонье, "на вилле Марка Антония де ля Вольты", "у первого дорожного камня при выезде из Порта Мачарелла". Эпитафия, по словам свидетеля и комментатора Иоанна Каспария Гевартия, была встроена в стену, соединяющую виллу с церковью. Нескольку древних букв были "стерты временем и изъедены какой-то ржавчиной", что, по его мнению, являлось свидетельством древности эпитафии[422]. Мальвазий дал себе труд Доказать ее подлинность с помощью других многочисленных римский эпитафий[423] и развил следующую теорию:
Надпись говорит о дочери, которая родилась у Laelius, и суждена Agatho в невесты; но она — не дочь и не невеста, потому что, хотя она и была зачата, она не родилась, а не родилась она потому, что произошел выкидыш. Поэтому Agatho, которому было предназначено быть супругом, но которого судьба обманула, огорчен разбившимися надеждами и совершенно справедливо насмехается над собой, или притворяется, что насмехается, в этой надписи[424].
410
"Этот Единый был помещен в его сферическую гробницу". ("Tract. Aristot.",
415
"Гробница, в которой захоронен наш царь, называется... Сатурн". (Waite,
416
Firmicus Maternus,
417
"Liber Alze",
419
См."Психология и алхимия", пар. 23. Тот факт, что алхимики, пытаясь разгадать Загадку, непосредственно думали о самой важной для них вещи, а именно, о тайне их искусства, естественен для времени, когда были даже загадки, касающиеся Бога, священных писаний и т. д. См. Lorichius,
420
Толкование, данное Атанасием Кирхером в его
423
Проф. Феликс Стехелин сообщил мне, что эта надпись приводится в