7. Русская старина и советские полярники
Об открытии стоянок у мыса Фаддея все авторы пишут приблизительно одинаково. Вот пример:
«Осенью 1940 года отряд с научного судна „Норд“ в составе топографа Н. И. Линника, гидрографа А. С. Касьяненко, матроса П. Я. Кирина и моториста Е. В. Истомина производил работы на северном острове архипелага Фаддея. 14 сентября… Кирин неожиданно натолкнулся на медные котлы, торчавшие между разрушенными каменными глыбами. Сначала его сообщению не придали большого значения, в отряде предположили, что котлы эти остались от экспедиции Руала Амундсена 1919 года… Потом всё-таки решили осмотреть находку. Между камнями возле котлов, были обнаружены топор, ножницы, сковородки, колокольчик, медная гребёнка и несколько голубых бусин. Примитивный характер этих предметов, а также отсутствие консервных банок… заинтересовали гидрографов… и они решили более детально обследовать участок» [Свердлов, 2001, с. 11].
Как видим, все участники сознательны, картина благостная. Но вот что сообщил в своё время писатель-полярник Сергей Попов.
«Таймырская находка
О ней рассказал мне… Леонид Иванович Сеньковский. Шла осень сорокового, последнего предвоенного года. Зимовочный гидрографический отряд на судне „Норд“ под его руководством[32] завершал картосоставительские работы в заливе Фаддея… Его внимание привлекла необыкновенной формы расчёска, которой матрос П. Я. Кирин прихорашивал свои непослушные кудри. Сразу чувствовалось, что вещь старая, если не сказать древняя.
— Откуда это у тебя? — спросил Сеньковский.
— Да вчера на острове Фаддея, где рекогносцировку делали, подобрал… Там этого барахла навалом. Наш начальник Линник говорит, что, наверное, от зимовки Амундсена осталось.
Сеньковский сразу почувствовал необычность находки… Наутро, как только улеглась непогода, он отправился с группой гидрографов на остров Фаддея» [Попов, 1981, с. 116].
Выходит, что если бы не Сеньковский, находка, вернее всего, пропала бы. Это оказалось правдой, и досадно, что о нём и его роли никто не вспоминает.
На самом деле всё было не так просто, что легко увидать из рапортов участников [Долгих, 1943]. Вот первый:
Заместителю начальника Восточно-Таймырской экспедиции т. Сеньковскому Л. И.
От ст. топографа Линника Н. И. и гидрографа Касьяненко А. С.
РАПОРТ
14 сентября 1940 г. нами с двумя рабочими (следует описание места находки и найденных предметов — Ю. Ч.)… медную гребенку. Детальному обследованию найденные вещи не подвергали […]
25 сент. 40. г/с «Норд»
Как видим, рапорт составлен поздно (через 11 дней после находки, которая состоялась, тем самым, отнюдь не «вчера»), и никто сообщать о ней не стал.
Л. И. Сеньковский
Не попадись расчёска на глаза Сеньковскому, вряд ли мир узнал бы о загадочном плавании XVII века, о ПСФ. Мы должны быть бесконечно признательны его любопытству и вмешательству, вот кому надо ставить памятник.
Но мы должны и с удивлением признать, что, вопреки его рассказу, сам Сеньковский на остров не поехал (хотя нерадивые сотрудники явно нуждались в жёстком контроле) — это видно из второго рапорта. Вот он:
Сеньковскому Леониду Ивановичу
От гидрографа Касьяненко А. С. и ст. топографа Линника Н. И.
РАПОРТ
1940 г., сентября месяца, 26 дня.
Сего числа по Вашему распоряжению вторично пошли на обследование исторической находки на северном острове Фаддея. (Следует перечень присутствовавших, Сеньковскогого в нём нет — Ю. Ч.) Придя на место и внимательно осмотрев его, приступили к обследованию.
Далее описано обследование, поневоле поверхностное, и сказано, что «всё найденное было упаковано в ящики и доставлено в Красноярск». Хорошо бы поверить, но почему-то ни медная расческа, ни 4 топора (из пяти, вписанных в акт) до Красноярска не доехали. Налицо обширная кража одних находок и бессмысленное уничтожение других (описание последнего опускаю). И где при упаковке был начальник, А. И. Косой? Его нет ни в одном опубликованном документе.
Куда ушла медная расчёска (есть в рапорте и акте, но нет в музее), легко догадаться, но кому могли приглянуться простые перержавевшие топоры? Ответ, увы, ясен: простым был только тот топор, что попал в музей (его снимок опубликован среди найденных позже), а о тех, что пропали, дошел слух, что они напоминали стрелецкие алебарды. Но ведь топоры «на подобие алебард» раньше нашёл Бегичев (см. Прилож. 3), на что обратил внимание и Попов. Если бы сравнить эти топоры, многое встало бы по местам, но насколько они были сходны, мы никогда не узнаем.
32
Он был не только начальником отряда, но и заместителем начальника экспедиции, которую возглавлял Абрам Исаакович Косой, известный полярник, геодезист.